Приходим в себя и работаем

Начальник управления по делам молодежи и социальным вопросам администрации города Инна Хопта побывала в редакции «Хабаровских вестей» и ответила на вопросы журналистов и читателей.

— Инна Сергеевна, сейчас, когда прошли два месяца с того момента, как большая часть ограничений снята, уже можно подвести какие-то итоги. Как наша молодежь пережила карантин? С каким опытом мы возвращаемся в нормальное русло?

— Поскольку случай такой изоляции беспрецедентный, нам срочно пришлось перестраиваться, но от этого очень многие проекты даже выиграли. Для предпринимателей, которым пришлось особенно туго, создавалась межведомственная горячая линия, где достаточно было одного звонка, чтобы решить вопрос. Не важно какой, потому что консультировали специалисты и из управления экономического развития, и сотрудники налоговой, и из нашего управления. Вопросы и заявки встречались очень разные: о налогах, о получении субсидий на оплату ЖКУ, о проблемах с арендой, по открытию летних веранд и юридические вопросы от молодых предпринимателей как от работодателей. Даже если звонок был не совсем по адресу, все равно старались помочь, подсказывали, куда обратиться.

— А самые юные граждане тоже не бездействовали?

— Конечно, Российское движение школьников и «Юнармия» могли присоединяться к общероссийским встречам и проектам, поскольку те тоже проходили на онлайн-платформах. Но и развлечения никто не отменял: очень много онлайн-квартирников провели подростки из РДШ, например. Мы сделали выводы о соцсетях: Instagram и TikTok более востребованы для активного диалога, а «ВКонтакте», например, больше подходит для организационной работы. У соцсетей наших подведомственных учреждений появилось больше подписчиков, сотрудники получили новый опыт передачи информации.

Оказалось, что интернет — это быстрее и удобнее. Не надо ждать личной встречи, можно получить консультацию такого же качества. Та же подготовка к грантовым конкурсам — мы в срочном режиме переводили экспертизу проектов и консультации по ним в удаленный режим, перераспределяли обязанности, формировали кейсы для участия. Для этого собирались малыми группами с соблюдением всех требований, которые Роспотребнадзор предъявлял, совещались, делали административную работу.

— Подростки, получается, не скучали, находили себе занятие? Даже ребята из семей в социально опасном положении? Все-таки школа в онлайне, секции не работают…

— Вообще одним из приоритетных направлений стало обеспечение занятости подростков и учащейся молодежи из семей в сложной жизненной ситуации и семей, находящихся в социально опасном положении. Наши активисты придумывали долгосрочные и затягивающие проекты в соцсетях. Игры, квесты, челленджи — ребята понимают, что им интересно, в чем они могут посоревноваться друг с другом. А здоровая конкуренция всегда увлекает. Все равно обеспечили занятость в малых группах с соблюдением мер в подростково-молодежных клубах, в жилмассивах работали организаторы-инструкторы.

Здесь же хотелось бы развеять мифы и о работе центра патриотического воспитания по ул. Зои Космодемьянской, 25. Поскольку это район города, где проживают много семей в трудной жизненной ситуации, центр стал как раз той точкой, где обеспечивалась занятость. Опять же с соблюдением всех мер безопасности индивидуально и в малых группах ребята занимались конструированием, настольной реконструкцией, проводились локальные соревнования по киберспорту, мобильные кибертурниры. Так что центр работает и себя полностью оправдывает.

Без контроля, конечно, не обошлось. Усиленно работала комиссия по делам несовершеннолетних, проводили в 5-6 раз больше рейдов по заброшенным строительным объектам и другим, скажем так, «злачным» местам. Все органы и системы профилактики до сих пор задействованы по максимуму. И можно сказать, справляемся пока достойно: роста подростковой преступности нет.

— Трудовые отряды старшеклассников (ТОС) не отработали ни одной смены. Это наверняка создало трудности и семьям, и подросткам…

— Мы не можем идти наперекор рекомендациям Роспотребнадзора. Безусловно, всем жаль, что в этом году не сложилось с трудовыми отрядами, это первый такой год. Надеемся, что в следующем все будет иначе. В августе ребята отправились в лагеря, это уже плюс. Немного придут в себя после всего происходящего и дети, и родители.

Сделал добро — поставь геотег

— Но ведь ТОСов ждали не только ребята, но и те, для кого, например, работали социальные отряды. Кто помогал старшему поколению летом?

— С первых дней начали акцию «Оставайтесь дома», волонтеры оказывали помощь и гражданам старше 65 лет, и тем, кто в группе риска. Мы делали все, чтобы бабушки и дедушки, к которым не попали трудовые отряды (и мы не знали, попадут ли вообще), не остались без помощи — только телефонов горячей линии было три. Не просто приехали и сходили за покупками, а дров могли наколоть, если надо, и помочь чем-то в быту. Комитеты по управлению районами города координировали действия районных штабов добровольцев. Бывало, что в Кировском районе не хватало людей, ребята из Индустриального собирались и ехали на подмогу. А потом собрали добровольческий проект «#МЫВМЕСТЕ». Так что мы постарались по максимуму помочь тем, кто в этом нуждался.

— Кстати, о проекте «#МЫВМЕСТЕ». Кроме того, что уже известно по объему оказанной помощи, есть какие-то, может быть, вторичные результаты?

— Это хороший вопрос. Пандемия помогла понять, что пора выходить в онлайн. Сейчас мы готовим к запуску «Карту добра». Это мобильное приложение, куда будут вноситься запросы на любую помощь, которую могут оказать добровольцы. Выглядит как геотеги с примечаниями, какого характера требуется поддержка. Волонтеры, которые отработали заявку, отмечают ее как выполненную. Учет строгий, никто никому чужую работу не засчитает.

Кроме того, проект показал, как много у нас молодежи, которой небезразличны судьбы других, как бы громко это ни прозвучало. Ведь работали не только старшие школьники и студенты. К нам присоединились объединения трудящейся молодежи и просто неравнодушные молодые люди. Это, в свою очередь, подтолкнуло к созданию подпрограммы в молодежной политике по развитию добровольчества на 2021—2025 годы. Если раньше направление входило в подпрограмму «Организация работы с детьми и молодежью», то теперь оно признано отдельным, со своим финансированием. На его реализацию из городского бюджета выделено 11,4 млн руб.

— Добровольцы теперь получат какие-то осязаемые плюсы и преференции?

— Финансирование рассчитано на создание городского ресурсного центра с проектным офисом. Там идеи будем упаковывать в проекты по всем нормам и правилам и отправлять на грантовые конкурсы, оказывать консультативную поддержку. В этом же центре волонтеры смогут проводить обучение, тренинги — им не придется искать помещение и платить за его аренду. Все техническое оснащение тоже полностью обеспечат. То есть будет создан полноценный городской волонтерский корпус со своим помещением, собственным брендом. Кстати, брендированная продукция — рюкзаки, футболки — тоже будет. Ребята говорят, что для них это важно: быть узнаваемыми и чувствовать принадлежность к добровольческому сообществу.

Первый шаг к тому, чтобы повысить престиж добровольчества и дать те самые осязаемые плюсы, уже сделан. У каждого есть «Книжка волонтера», это что-то вроде трудовой книжки, где фиксируются отработанные на общественных началах часы и т.д. Обсуждаем сейчас механизмы получения дополнительных баллов за добровольческую деятельность при поступлении в университеты. Платить за волонтерство, конечно, нельзя, иначе это уже не общественная работа, но мы внесем предложение, чтобы отработанные часы засчитывались ребятам в общий трудовой стаж. Так что реальных преференций стоит ждать.

Гранты и граффити

— Вы не раз упомянули конкурсы. Разъясните, что у нас с возрастным цензом на участие в грантах? Информация разная, кто-то говорит, что до 30 лет, кто-то — до 35.

— Есть законопроект о повышении возраста до 35 лет у самого понятия «молодежь». Пока у нас таковыми считаются люди от 14 и до 30 лет включительно. Соответственно все грантовые программы, конкурсы на муниципальном уровне имеют возрастной ценз «до 30 лет». Исключение сделано пока только для жилищных программ, где большие очереди на получение субсидий, и для молодых предпринимателей. Там верхняя граница установлена «до 35 лет включительно». Но у предпринимателей тоже есть нюансы по возрасту в зависимости от программы.

Однако если автору проекта больше 30 лет, это не значит, что у него нет возможности поучаствовать в конкурсе на грант. У каждого структурного подразделения муниципалитета имеются свои программы, и в зависимости от тематики проекта автор может составить заявку в соответствующее управление: культуры, образования и т.д. А мы можем оказать консультативную помощь, подсказать, куда лучше обратиться с конкретным проектом. К тому же существуют и краевые, и федеральные конкурсы. О них тоже не стоит забывать, там есть масса направлений, где возрастной ценз не установлен вовсе. Кроме того, на федеральном и краевом уровнях и у физических лиц есть возможность побороться за грант, а муниципалитет, к сожалению, пока может работать только с юридическими лицами.

— Мы постепенно возвращаемся к нормальной жизни. Будет ли поддерживаться неформальная молодежная культура? Сделают ли, например, площадку для уличных художников, где они смогли бы выражать себя, и планируются ли какие-то конкурсы за пределами военно-патриотической тематики?

— В отношении молодежного искусства есть сложность коммуникации. Нам бы хотелось, чтобы город молодел и чтобы уличная культура выходила из тени. Мы готовы обговорить, какие площади нам могут предоставить товарищества собственников жилья, например, или учреждения, которые заведуют муниципальной собственностью. Нужно только прийти к нам со своими идеями, мыслями, предложениями, пусть даже сначала и в неофициальном порядке.

Возможно, это будут остросоциальные арт-проекты. Мы открыты к обсуждению и готовы к работе с молодыми людьми, которые видят проблемы в нашем обществе, хотят привлечь к ним внимание и пытаются их решить. Ведь если молодежь видит проблемы, значит, это правильная, неравнодушная молодежь.