Легкость белого листа

«Певец Дальнего Востока» Петр Комаров любил писать стихи на узких полосках бумаги. Почерк у него был изящный и округлый — получались почти арт-объекты. Вокруг этой детали, как соляной кристалл на нитке, художница Анна Ершова вырастила музейную выставку. Вместе мы посмотрели на нее с другой стороны — изнутри.

В этом году исполнилось 110 лет со дня рождения именитого хабаровского поэта.

― На самом деле есть два основных правила: следовать за идеей куратора, не уходить в сторону, и помнить, что музейные предметы ― это главное, и декорации не должны их затмевать, ― объясняет Анна, включая свет.

Мы заходим в пустой зал, и я невольно вздрагиваю.

Тени прошлого

Примерно этого эффекта она и добивалась. Ощущение, что мы тут не одни, неслучайно: в начале зала нас встречают черные силуэты. Над каждым ― «облако» с фразой, как будто мы в серьезном комиксе про писательское творчество.

― Это тени людей, повлиявших на Петра Степановича, ― раскрывает сотрудница музея часть задумки. ― Тут не только друзья, но и критики. Раньше у авторов было принято представлять произведения на суд коллег и принимать их мнения. Думаю, это испытание для каждого. И мне хотелось, чтобы зритель, возможно, даже почувствовал себя на его месте.

Поэт кропотливо собирал и бережно хранил отзывы о своей работе ― альбом с приклеенными газетными вырезками можно увидеть тут же, в витрине. Но центральное место занимает письменный стол с лампой, чернильницей и печатной машинкой ― внушительный, темный, с фигурными ножками. За таким и правда рождается что-то важное.

Так выглядит первая тематическая зона. Всего их три.

Ради чистоты

Когда внимательно оглядываешься вокруг, все еще чувствуешь себя внутри книги, но уже немного другой ― ты словно часть рукописи, отпечатанной автором на своей машинке. Прямо с потолка спускаются узкие белые полотнища (помните любимые Комаровым полоски бумаги?), на них ― поэтические строки и строгие лаконичные иллюстрации.

Такой способ делить пространство на части пришел Анне в голову не сразу, но оказался самым подходящим.

― Это вторая моя концепция. Сначала хотела совместить стихи с работами дальневосточных фотографов. Но куратор выставки Наталья Сергеевна Позина, заместитель гендиректора Гродековского, справедливо заметила, что это будет отвлекать внимание от творчества самого поэта. Она четко видела три зоны, но использовать перегородки не хотелось. Хотелось, наоборот, ощущения легкости, чистоты, белого листа.

Было непросто: выяснилось, что печать на габардине под силу только одной компании, но результат того стоил.

― Тексты для развески во второй зоне я тоже напечатала на узких листах, ― говорит Анна. ― А еще здесь есть личные фотографии. Смотрите, какие счастливые люди!

Художница указывает на совместный портрет Петра Степановича и его жены Нины Яковлевны. Они смеются.

Рядом с улыбками те самые листки с изящным почерком и первые прижизненные издания («Видите, какие крошечные? Все-таки 1940-е, военное время») ― 9 из 12 книг Петра Комарова были выпущены посмертно. Не дожил он и до своей главной профессиональной награды ― Сталинской премии.

В этой части зала Анне явно нравится больше всего:

― Если честно, в экспозиции у меня нет любимых предметов ― вместо них стихи. Очень люблю «Приамурье» и «Золотую просеку», как, наверное, и все. А еще вот это.

Она бережно поправляет висящую рамку со стеклом. Под ним строки:

* * *

Мы с обрыва с тобой смотрели,

Как от берега в глубину

Золотые плывут форели,

Пошевеливая волну.

Рыб держа на своей примете,

Август бросил на дно реки,

Как ячейки рыбацкой сети,

Солнца трепетные кружки.

― Красиво же?

Тот же самый человек

Как же в красоту и легкость удалось вписать агитплакаты и пропагандистскую поэзию военного времени в третьей зоне?

― Так это ведь все равно тот же самый человек. Который любил свою родину и стремился ее защитить, как мог.

Из-за туберкулеза, который в то время еще был неизлечим, Петр Комаров не мог сражаться на фронте. Но в годы Второй мировой он возглавлял Хабаровское отделение ТАСС, а в Маньчжурской операции участвовал в качестве военного корреспондента. В экспозиции есть его пропуск на парад в Харбине и медаль «За победу над Японией».

— Что меня больше всего поразило в его биографии? Необычайно короткая жизнь — всего 38 лет, — отвечает сотрудница музея на последний вопрос. — И то, как он вообще не возился со своей болезнью — наоборот, пытался жить как можно более полной жизнью. Но еще столько мог бы успеть!

Выставка «Большой поэт, хороший человек» (12+) в Гродековском музее продлится до 29 августа.