Пока не найден последний солдат…

Всероссийская акция «Вахта Памяти» традиционно проходит в конце апреля – начале мая по всей стране. Поисковики отправляются в экспедиции, чтобы вернуть из небытия имена бойцов, павших на фронтах Великой Отечественной войны. Наш корреспондент на несколько дней стал поисковиком отряда поисковой экспедиции «Долина памяти Н.И. Орлова», которая два раза в год – весной и осенью – проходит в Новгородской области. 

Крепче, чем сталь

Понять, где когда-то были наши, а где вражеские позиции, может только опытный, знающий человек. Мой же дилетантский, да к тому же ещё и женский взгляд выдёргивал из общей картины, прежде всего, красоту. Погода стояла хорошая, солнечная. Мы ехали в лагерь по разбитым дорогам. Вдоль них тенью распластались небольшие поселения в несколько крохотных домов. Осознавать, что эти деревеньки когда-то были свидетелями ожесточённых боёв, было странно. Так тихо и спокойно здесь сейчас. Между ними – опять лес, такой непохожий на нашу дальневосточную тайгу.

Мои сегодняшние коллеги – люди бывалые, опыта им не занимать. И не только поискового (а это более 30 лет), но и боевого. Костяк отряда имени В. Захарченко из города Электростали – ветераны боевых действий. Своя уникальная история есть у каждого, любой из этих парней мог бы стать героем отдельного очерка. Командир – Дмитрий Кожевников – член правления городского отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство», кавалер орденов Мужества. У него их три. Факт, который говорит о человеке гораздо больше, чем любые слова. А словам Кожевников, кстати, доверяет не слишком. «Мы тут публичности не жаждем», – ещё до прибытия в лагерь предупредил он меня в переписке.

Публичность действительно не их конёк. Здесь, в Демянском котле, они точно не ради славы. Иногда вечерами, вернувшись из поиска, вспоминают своих боевых товарищей – живых и павших. Много шутят, порой пряча за широкой улыбкой набежавшую вдруг скупую мужскую слезу. Это я здесь гость. Эти же парни тут точно свои, часть этого маленького, истерзанного мира – как небольшое озеро, возле которого традиционно разбивают лагерь, как снарядные осколки, намертво впившиеся в эту землю, и белые цветы, покрывалом затянувшие раны гремевших здесь боёв. Невольно вспомнилось японское поверье о том, что в цветах сакуры обитают души предков. В этих лесах души погибших бойцов совершенно точно обитают в нежных белых цветах, которые буквально растут на их костях. Казалось, что здесь и сейчас, в этой точке на новгородской земле, сошлись времена, поколения и судьбы, свято следующие заповеди: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя».

Есть в отряде и молодёжь, даже дети.

– Как тебя зовут? – спрашиваю бойкого мальчишку лет шести.

– Сухов, – важно отвечает тот, окидывая меня недоверчивым взглядом.

Товарищ Сухов, несмотря на свой юный возраст, оказался поисковиком опытным. Это вторая вахта Максима. И от происходящего он явно получал удовольствие. Поисковая работа, пожалуй, лучший метод патриотического воспитания, настоящая школа жизни, которая учит не только в теории, но и на практике. Особо ценно, если учит тебя твой отец, собственным примером. В отряде это в порядке вещей. С детьми разного возраста приезжают многие. Как говорят, на поиске выросло как минимум поколение.

Дисциплина в лагере армейская. Без ведома командира, кажется, даже мышь не проскочит.

Накануне поисковики провели разведку на месте. Первый выезд назначен на утро. Но уже вечером молодёжь рвётся в бой:

– Командир, мы пойдём здесь в окрестностях посмотрим?

Получив благословение, ребята уходят исследовать противоположный берег небольшого озерца, у которого разбит наш лагерь. Через пару часов они возвращаются с трофеями.

– Где нашли? – спрашивает Кожевников. Выслушав парней, уверенно констатирует: – Сброс.

Интерес командира не праздный. Бои в этих местах шли повсюду. Земля просто усыпана осколками. Металлоискатели, без которых теперь не обходится поиск, реагируют на них. Но рядом всегда может быть боец, поднять которого — основная цель любой экспедиции. Нередко поисковые группы, обнаружив останки солдата, оставляют то, что было найдено рядом с ним и не несёт о человеке какой-то дополнительной информации – осколки снарядов, подсумки, гильзы и прочее. Это и называется «сброс». 

Поиск

Встаём в 7 утра. От лагеря до места поиска, в район деревни Хилково, путь неблизкий. Раньше, рассказали ребята, ходили пешком, а это почти 20 км – туда и обратно. Теперь спасают старенькая «газель» и самодельный вездеход. «Луноход» – называют его в отряде. И уж поверьте, поездка на этом чуде умельческого автопрома запомнится вам навсегда.

Перед каждым выходом – обязательный инструктаж. Среди находок не редкость боеприпасы, и время – не гарант того, что они «мертвы». Впереди километры бездорожья, грязь, бурелом, изрытое траншеями и воронками предболотье. С собой берут необходимый инвентарь, воду и запас продуктов на день.

«Участники видео ищут останки бойцов в лесу, используя лопаты и металлоискатели. Они находят останки, которые затем собирают в ведро. Участники продолжают поиск, переходя в другое место. Они находят ещё останки бойцов и собирают их в ведро. Также находят кусочки кожи, возможно, подсумка, патроны и пластик. Заканчивают работу, так как начинает темнеть. Отмечают, что предстоит ещё много работы, поскольку останки бойцов находятся вперемешку с гильзами и осколками...»

Вот так, в один абзац, уложила нейросеть описание документального фильма о дне работы поисковиков. Лаконично, сухо, без эмоций. Только факты и, в общем-то, верные. В поиске, это я теперь знаю точно, романтики мало. Разве что вечерние посиделки у костра с песнями под гитару. Это сложный путь. И начинается он задолго до того, как экспедиция выходит в поля, – с изучения архивных документов, книг по истории, воспоминаний очевидцев. Затем, за пару недель до старта, на место предполагаемого поиска выезжает разведгруппа. Её задача проверить все данные на месте. Только после этого, как правило весной и осенью, начинаются основные работы.

До места мы добираемся в два захода. Первая группа отправляется на «Луноходе», я со второй на «газели». Увы, дорога разбита так, что дальше определённой точки на машине не проехать. Остаётся ждать, когда вездеход доставит ребят на место и вернётся за нами. Примерно через полчаса раздаётся знакомый гул. Быстро загружаемся и в путь. Вездеход лихо переползает через огромные лужи, траншеи, небольшие поваленные деревья и густую, липкую грязь. Наконец, он облегчённо «вздыхает» – приехали.

В лесу – звенящая тишина. Время от времени её прорезает «утиный» кряк металлоискателя. Там, где он раздаётся, начинают копать.

– Ребят, кто есть рядом? Идите сюда с «морковкой»! – зовёт младших товарищей Миша. В отряде он один из самых опытных. – Миша – человек заслуженный, – шепчет мне командир. – Участник первого штурма Грозного.

На зов спешит один их парней, на ходу снимая с пояса небольшой прибор, чем-то действительно напоминающий морковку. Это пинпоинтер – мини-металлоискатель, который позволяет поисковику с большой точностью определить расположение находки, особенно мелкой, в грунте. Также он пригодится, если потребуется локализовать объект в стене дома, засыпке чердака и тому подобное.

Такие приборы есть не у всех. А вот лопата – незаменимый инструмент каждого поисковика. По-прежнему используют и щуп. Он незаменим при поиске останков погибших бойцов, на которых мало или вообще нет металлических предметов.

Как правило, поисковики находят осколки снарядов, гильзы, боеприпасы, солдатские каски, кружки, фляги, кольца от парашютов и прочее. За каждой найденной вещью – чья-то история. Полуистлевшая, проржавевшая, еле различимая среди воспрянувшей весенней зелени потерянная жизнь. Личные вещи – фляги, котелки, ложки, кружки – тщательно осматривают, надеясь обнаружить инициалы владельца. Возможно, он и сам где-то рядом. 

Забытые герои 

– Восемнадцать человек за эти несколько дней уже подняли. Один медальон отправим на экспертизу, – рассказывает мне заместитель командира поискового отряда «Память» (г. Валдай) Владимир Петров.

В лагерь ребят я по-соседски заглянула перед отъездом. В составе отряда 40 человек, часть из них подростки и молодёжь.

– Я в большей степени координирую работу с молодёжью. Командир – Валерий Титов – настоящий спец именно в поиске. Молодые ребята-поисковики большие молодцы, стараются не отставать от старших. Отряд сплочённый, полное взаимопонимание, каждый вечер обсуждаем и планируем, в каких местах будем работать и какими группами, – отметил мой собеседник.  

За годы работы поисковики только этого валдайского отряда подняли и торжественно захоронили на новгородской земле тысячи солдат.

– Бывало, сотню поднимали за одну только вахту, – вспоминает Владимир Викторович. – Сейчас гораздо меньше. Сохранность останков всё хуже. Но пока не найден последний солдат, наша работа не окончена.

Среди тех, кто благодаря поисковикам обрёл покой, есть и дальневосточники. В 2013 году в окрестностях бывшей деревни Плещевицы (ныне урочище был найден уроженец Хабаровского края младший лейтенант Сидор Мартынович Степанов (1922 г.р.). При нём был читаемый медальон. Это большая удача. Даже найденный рядом с солдатом медальон, что случается нечасто, не гарантирует, что боец обретёт имя. Прочесть вкладыши возможно не всегда, иногда их просто нет.

Помнят в этих краях и подвиг бойцов 26-й Златоустовской дивизии (командир – полковник П. Кузнецов). Одной из первых дальневосточных она была переброшена из Приморья на Северо-Западный фронт. Уже 24 сентября с марша она атаковала войска дивизии СС «Мёртвая голова» в районе Лужно, Красея, Каменная Гора Демянского района Ленинградской (ныне Новгородской) области. Тем самым вместе с другими дивизиями 11-й армии не дала врагу выйти на Октябрьскую железную дорогу восточнее озера Ильмень. Пять дней подразделения дивизии вели ожесточённые бои. Противник потерял убитыми свыше трёх тысяч солдат и офицеров и был остановлен. За эти дни 26-я дивизия потеряла около трети своего боевого состава.

Стойкость и мужество гвардейцев отмечали даже враги. Героизм был массовый. Вот так в своих дневниках в октябре 1941 года писал о них эсэсовец: «Если мы во время контратак натыкались на солдат «Сталинской гвардии», на поднятые руки рассчитывать не приходилось. Они оборонялись до последнего и предпочитали погибнуть в своей ячейке, чем сдаться. Один офицер, такой же молодой, как и его солдаты, выхватил гранату и лёг на нее, чтобы погибнуть от взрыва. Эта гвардия – и она заслужила такого наименования – явно отличалась от того противника, которого мы встречали раньше. Её выделяла не только храбрость, но и внешний вид. В каждом из этих молодых бойцов угадывался будущий офицер».

– В школе нам рассказывали, что враг впервые был остановлен под Москвой в ноябре. Но ведь здесь его остановили уже в сентябре, – с горечью говорит Владимир Петров.

Сегодня в деревне Сухая Нива (Валдайский район) на месте церкви, разрушенной фашистами, установлен мемориал в память о бойцах дальневосточной дивизии. Инициатором его создания стал бывший комиссар 87-го Карельского стрелкового полка, подполковник в отставке Н. Печкобей. В годы войны деревня была практически полностью уничтожена, за неё велись ожесточённые бои. Оборону здесь держал левофланговый батальон Карельского полка 26-й Златоустовской дивизии. После четырёх дней боёв немцам всё-таки удалось скрытно войти в тыл батальона. Сжатый с трёх сторон, он вынужден был отбивать атаки и с фронта, и с фланга, и с тыла. В живых остались лишь 18 человек. Геройски погиб и командир батальона, уроженец Благовещенска, капитан Николай Васильевич Прядко. Бойцы вынесли его, тяжелораненого, на руках. Капитан получил 8 пулевых и осколочных ран, но руководил боем до последнего, пока не истёк кровью.

Здесь же впервые в Казанском полку была создана группа снайперов. Во главе с зачинателем снайперcкoгo движения в дивизии сержантом Григорием Савченко за полтора месяца стрелки вывели из строя свыше трёхсот гитлеровцев.

«Обложив Сухую Ниву с двух сторон и постоянно меняя места засад, снайперы всё ближе и ближе подвигались к горловине, связывавшей гарнизон немцев с остальной их обороной. За малейшие промахи в маскировке и передвижении фашисты расплачивались жизнью», – пишет в мемуарах командир 26-й Златоустовской дивизии полковник Павел Кузнецов.

Численность гарнизона сокращалась, личный состав был деморализован. Пока наши снайперы вели свою работу, шла активная подготовка штурмовой группы, способной эффективно действовать ночью. Тщательная подготовка дала блестящие результаты. Сухая Нива была захвачена внезапной ночной атакой с незначительными потерями. Все тринадцать снайперов Казанского полка дивизии были награждены орденами и медалями приказом командующего войсками фронта. Неделю о них писала армейская газета, а фронтовая посвятила специальный номер. Вскоре в каждом полку насчитывались десятки снайперов, проводились специальные полковые и дивизионные слёты, где они обменивались опытом.

Вписал своё имя в историю и гвардеец роты Новгородского полка дивизии Николай Сосновский, грудью закрывший вражеский дот ещё до того, как это сделал Александр Матросов. Парню было всего 18 лет. Его образ стал символом мужества советских воинов, сражавшихся на этой земле. На месте его подвига, на границе Демянского и Валдайского районов, установлен памятник. Кстати, по инициативе и на средства поискового отряда «Демянск». 

Я вернусь

У поисковиков, как у любой профессиональной группы, сформировался свой язык. Есть в нём понятие «верховой» – так называют останки бойца, найденные на небольшой глубине. Он лежит там, где погиб. Именно они, верховые, первыми попадают под безжалостные жернова истории. На их останках строились дороги, сеялись поля. Они – прочный фундамент новой, мирной жизни. Но есть ещё те, кого можно найти. А значит, вновь и вновь будут приходить в эти леса поисковики – люди, которые возвращаются сюда по зову сердца и велению души.

«Установить личность погибших бойцов не представляется возможным» – таков итог вахты отряда «Боевого братства» этой весной. Фрагменты останков первого красноармейца обнаружили неподалёку от опорного пункта наших войск перед заброшенными немецкими позициями. Вероятно, боец погиб при попытке штурма немецких окопов и был присыпан землёй от взрывов вражеских снарядов. Через несколько дней в том же районе были обнаружены останки ещё одного красноармейца. Солдатских медальонов при них не было.

Я смотрела, как парни упорно прочёсывают каждую пядь этой израненной земли и не могла избавиться от чувства, что те, кого они так настойчиво ищут здесь, незримыми призраками наблюдают за нами. Спокойно и терпеливо ждут, когда придёт их черёд вернуться из небытия. Это невозможно объяснить, но я ощущала их кожей. И вновь цветы не давали покоя. А ещё думала, как важно посреди всего этого сохранить в себе человечность, избежать профдеформации, когда ты привычно извлекаешь из земли обрывки чужой жизни, не чувствуя при этом ничего. Увидеть не останки, а человека, живым – так непросто, но так необходимо. Если иначе, то это мы уже мертвы. Нельзя забывать, какой ценой оплачена Победа. Она неизмерима. Только в Новгородской области за годы работы поисковой экспедиции «Долина» найдены и перезахоронены 130,2 тысячи бойцов. Установлены имена более 26 тысяч солдат и офицеров Красной армии. Многие из них ранее числились пропавшими без вести.