Штурмовое братство шустрого

Военнослужащий с позывным «Шустрый» участвует в специальной военной операции с марта 2023 года. По личным соображениям он принял решение заключить контракт с Минобороны России и отправиться на передовую.

– Два с половиной года длится мой боевой поход, – начинает свой рассказ Шустрый. – Хорошо помню тот день, когда пришёл в пункт отбора и попросился в войска.

Шустрому 26 лет, он родился в столице Забайкалья и, по его словам, никогда не думал, что окажется в рядах штурмовиков, вдали от родного края и семьи.

– Мотивация была простая: много друзей ушли служить, не все из них вернулись. Под мобилизацию я не попал, хотя ожидал повестку из военкомата. К концу 2022 года уже раздумывал над тем, чтобы самому записаться в ряды добровольцев. Страшно не было – больше переживал из-за того, как отреагируют близкие. И они поддержали моё решение, – говорит Шустрый.

Следующие два месяца он усердно готовился: прошёл курсы тактической медицины в Чите, научился управлять дронами в местном военно-патриотическом клубе и купил экипировку.

– Друзья сказали, что после заключения контракта выдадут всё необходимое, кроме расходников. Но я снарядил себя сам, своё как-то ближе к телу. Потом убедился, что это было верное решение, – подчёркивает он.

Шустрый пришёл в пункт отбора на военную службу по контракту и в тот же день получил направление на медкомиссию. Беседуя с начальником пункта, он сказал, что рассчитывает попасть в штурмовое подразделение.

– Никакие тыловые должности не рассматривал, хотя предлагали и такие варианты, – уверяет воин. – Последний раз я держал в руках оружие, когда служил по призыву в разведке мотострелкового батальона. Там новобранцев готовили качественно: стреляли и бегали мы много. И мне казалось, что эти навыки быстро вспомнятся.

Первая проверка состоялась уже через неделю на полигоне. Мотострелки с Дальнего Востока проходили боевое слаживание, изучали тактику и штурмовали позиции. Инструкторы не жалели времени на подготовку добровольцев и тренировали их основательно.

– Свои мысли в тот момент помню отчётливо: «Почему нас готовят, как спецназовцев? Если так, то когда уже начнутся прыжки с парашютом?» Это сейчас я осознаю, что раньше не совсем понимал, чем занимается штурмовик на поле боя. Знания пришли с опытом, – с улыбкой добавляет Шустрый.

В марте его подразделение уже находилось на передовой, на одном из самых горячих направлений – угледарском. Военнослужащие с боем отвоёвывали каждый метр земли.

– Вэсэушники часто контратаковали, – продолжает доброволец. – Сложилась тяжёлая ситуация: сегодня мы забрали опорник, завтра откатились обратно, потому что удержать невозможно, соотношение сил не в нашу пользу.

В ходе беседы Шустрый вспоминает, как штурмовики отбивали очередную лесополосу на подступах к Угледару. К середине весны она осталась в серой зоне, но враг старался закрепиться там. Однако единственную дорогу к ней контролировали наша артиллерия и подразделения БпЛА.

– Два или три раза враг занимал этот лес, затем шёл на нас в лобовую атаку в надежде на быстрый прорыв. И каждый раз мы отбивались. Потом настала наша очередь атаковать. Помню, как под покровом ночи мы продвигались вперёд. Шли по трупам вэсэушников, в прямом смысле: каждые пять метров лежали тела, где-то целые, но чаще всего уже кости. Это самое страшное, что я видел на передовой, – отмечает воин.

В конце лета Шустрый получил ранение, когда его атаковал FPV-дрон. Он рассказывает:

– Оборона ВСУ после неудачного, но распиаренного контрнаступа на южно-донецком направлении затрещала. Мы продвигались гораздо быстрее, иногда вообще не встречая никакого сопротивления. Возможно, эта воодушевлённость и подвела меня.

В августе забайкальцы выбивали ВСУ из пригородных дач в районе города Павловка. Прорвав две линии обороны, штурмовики приступили к зачистке частного сектора. Противнику не оставили времени, чтобы забрать раненых и вывести технику, настолько быстрым был накат. Закрепившись, группа Шустрого доложила об успешном выполнении задачи. Сам же воин пошёл обыскивать дома, чтобы взять трофеи.

– Момент удара я не помню. Последнее, что отложилось в памяти: впереди из травы взлетает дрон и затем пикирует на меня. Вспышка, жжение в груди, и я теряю сознание. Очнулся в больнице: лежал в бинтах, под капельницей. Потом врач сказал, что меня вытащили с того света, – воспоминает он.

Один из осколков попал в шею Шустрого и задел артерию. Профессиональные действия его товарищей, прибежавших на звук взрыва, и быстрая эвакуация спасли воина.

– Бронежилет задержал остальные осколки, тем самым облегчив медикам задачу. Но, несмотря на хороший исход, тот случай послужил для меня уроком. На передовой никогда нельзя расслабляться и радоваться победе раньше времени. Почти три месяца я учился говорить заново, пересиливая боль. Лишь после новогодних праздников мне разрешили снова встать в строй, – добавляет мужчина.

Вернувшись к своим товарищам, Шустрый продолжил службу в должности командира штурмового взвода. Каждый следующий населённый пункт приближал забайкальцев к Угледару. По словам воина, эта операция должна была стать решающей для его подразделения.

– Штурм Угледара для нас всех – это большая история, которую, я надеюсь, когда-нибудь экранизируют, – делится эмоциями Шустрый. – Надо понимать, что к окраинам города мы подошли ещё в сентябре 2024-го. Но с наскока взять его не получилось ни у нас, ни у соседей-морпехов. Разглядывая его сверху, с камеры беспилотника, мы поняли, что это уже не город, а настоящая цитадель с десятками огневых точек в окнах, минами повсюду и бронетехникой. И ужас был в том, что в Угледаре всё ещё жили люди, поэтому мы заходили аккуратно, не разнося артиллерией всё подряд.

Охватив город с флангов, штурмовые группы продвигались к центру и оттесняли вэсэушников к северным окраинам.

– Чем дальше шли, тем труднее становилось. Угледар – это сплошные высотки и узкие улицы между домами. За каждым углом тебя поджидает враг или растяжка. А из окон работают пулемётчики. Наш взвод принял основной удар на себя, выманивая силы противника. Когда подразделения мотострелков из Бурятии атаковали с флангов, оборона ВСУ начала медленно сыпаться, – продолжает он.

В течение двух следующих дней разрозненные подразделения вэсэушников покидали город. 1 октября, когда Угледар был взят, стало маленькой, но важной победой для всех, кто принимал участие в штурме.

– Сейчас мой взвод продолжает решать задачи на передовой, – добавляет Шустрый. – Месяц назад я вернулся из отпуска, чтобы воевать уже с новыми силами. Дома ждут, скучают, но я объяснил близким, что не вернусь, пока не пройду этот путь до конца.