Всё равно бы пошёл

С армией нашего героя связывают, по его собственным словам, давние отношения. Сначала служба по призыву, потом, спустя пару-тройку лет, первый контракт… Затем пять лет на гражданке и снова погоны – видимо, судьба. 

Параллели очевидны 

Старший сержант Николай Бугаец с позывным «Осовец» – коренной комсомольчанин. Его прадед, Николай Егорович, приехал когда-то в Город юности из бывшей Воронежской губернии. Воевал в Великую Отечественную, Победу встретил под Кёнигсбергом. Правнука фронтовик не застал, а вот морально-нравственные качества, необходимые для защитника Родины, по наследству передал. Поэтому на вопрос – подписывать ли новый контракт, когда началась специальная военная операция, – наш герой быстро нашёл положительный ответ.

Конечно, перед тем как отправиться в зону специальной военной операции, не обошлось без семейного совета. Но, как говорит сам Коля, вопрос – ехать или нет – не стоял. Просто подошёл к супруге Елене и сказал: «Милая, надо».

– Естественно, я переживала. Но понимала: он мужчина, и это его решение. Не истерику же мне закатывать, в самом деле. Лучше пусть уедет со спокойной душой, зная, что его любят и ждут, – объясняет она. 

Достойный позывной 

Так, заручившись поддержкой благоверной, Николай подписал контракт и после подготовки присоединился к радиорелейному взводу роты транспортной сети связи в качестве механика-пулемётчика. Уже там, в первом палаточном лагере, он получил свой позывной – «Осовец». Ну, то есть сам придумал. Получил он как раз другой – «Турист». Всё из-за панамы, которой его перед отправкой на передовую снабдил друг.

– Я и не думал сопротивляться, «Турист» так «Турист», – улыбается Коля. – Просто довольно скоро ко мне подошёл парень из нашей роты, щуплый такой, маленький, руку протягивает и представляется: «Турист». Перспектива, чтобы меня с ним путали, особо не радовала, так что тут же стал генерировать себе позывной.

Тогда нашему герою на ум и пришло «Осовец» – и звучно, и с фамилией рифмуется. А ещё история за этим словом скрывается героическая.

– Так называлась российская опорная крепость в Первую мировую войну, защитников которой немцы отравили хлором и бромом, а они всё равно, вопреки всему, пошли в штыковой бой – знаменитая «атака мертвецов». Мне показалось, что позывной более чем достойный, – комментирует он. 

А небо там звёздное… 

Осовец и его товарищи выполняли боевые задачи на южно-донецком направлении, под Бахмутом, Волновахой, Мариуполем и во многих других населённых пунктах – в общем, постоянные перемещения, как и положено связистам.

– Больше всего времени провёл в ДНР, очень понравились те места: природа просто изумительная, поля, лесополосы, яркие закаты, рассветы, – рассказывает герой. – А небо там ночью исключительно звёздное! Помню, первое время меня приводило в восторг ещё обилие винограда и грецких орехов по осени – растут они там буквально повсюду, а я же дальневосточник, для меня это удивительно, так что поначалу наесться всё никак не мог, отводил душу.

Разумеется, первые впечатления не ограничивались южными дарами природы. Осовец приехал на войну.

– Наверное, это понимаешь в полной мере, когда переживаешь первый обстрел. Подчеркну: в прямом боестолкновении я не участвовал, связист ведь. Но утюжило, конечно, часто. До сих пор помню первый прилёт двух HIMARS совсем рядом. У нас послетало всё – ложки, вилки, техника, самих нас хорошо встряхнуло. «Химарь» копает не слабо, кто сталкивался, знает. Было ли страшно? Пожалуй, да. Но в целом привыкаешь. И вообще, когда переживаешь обстрел, мысли такие простые становятся – а ведь пережил же. И сигареты ещё есть. И кофе на полке вон стоит. И чайник уже должен вскипеть – я ж его час назад поставил… Начинаешь ценить жизнь и её маленькие радости.

Живы в памяти 

По словам Николая, есть ещё одна вещь, к которой, хочешь не хочешь, привыкаешь – смерть. Когда она повсюду, иначе нельзя, а то придётся туго.

– У меня телефонная книжка постоянно сокращается. Попрощался со многими ребятами. Сначала был Панама – хороший мужик, рукастый, рассказывал, как дочке в саду брусчатку положил... Я с ним по рации буквально час назад разговаривал. Но это война – к этому привыкаешь, долго грустить не получается, хотя не забываешь никого. Все они живы в памяти: помнишь какие-то случаи с ними, разговоры, интересные истории.

Интересных историй за полтора года службы на передовой у Осовца накопилось немало. Но, как сам он говорит, вычленить что-то с ходу трудно – тогда всё казалось простым, будничным.

– Это сейчас понимаешь, насколько были значительные события, знакомства… Я своими глазами бригаду ополченцев «Призрак» видел. Невероятные ребята! А один из наших как-то поздоровался за руку с бойцом чисто машинально, тут заметил в народе некоторое волнение, спросил: «А это кто?» Ему и отвечают: «Ты чего? Это ж Девятый, Вагнер!» Вот так! Потом он не знал, что с рукой делать – мыть её после такого рукопожатия, само собой, нельзя. 

Меня жена ждёт 

Участие в боевых задачах специальной военной операции для Осовца закончилось в январе 2024 года. 13 января в районе Бахмута его ранило.

– Как сказали ребята потом, это была стодвадцатка, мина. Было утро, девять часов, солнечно, холодно, даже непривычно для юга – три дня морозы стояли под стать дальневосточным, около минус двадцати. Я возвращался с задачи, шёл по открытой местности, хотя сам же учил своих ребят – лучше утром на улицу без надобности не соваться, светло, видно всё как на ладони, тем более снег лежит. Спасло, что сначала бежал, потом перешёл на шаг – иначе бы точно прилетело в голову, а так мина в метре от меня приземлилась.

Сам прилёт Коля, конечно, не помнит – был удар, музыка в ушах, земля в глазах – классика жанра, как он говорит.

– Попытался встать, попробовал опереться на правую руку и понял, что не получается. Смотрю – она болтается. Осколки тоже кое-куда поприлетали. Боли нет. Прикинул – или мне самому сейчас на «открытке» мотаться, или бежать до своих – до подвала оставалось метров двадцать. Сгрёб ствол в охапку и побежал. Успел заметить, что напашник целый – аж отлегло, уже не так страшно. Добежал до подвала. Лёг, пацаны меня кольнули, кинули турникет, жгут Эсмарха, и всё, темнота.

Дальше – как в кино. Десять секунд забвения, над героем склоняются товарищи, бьют по щекам, зовут, а он в это время не тут.

– Скажу так: да, кое-что видел. И если это была смерть, то я ей, культурно выражаясь, нагрубил. Только что была зима. А я вижу зелёное поле, яркое, трава по пояс. Я стою в ней в бронике, каске. Вдалеке – девушка, блондинка, сарафан в цветах. Машет, зовёт, мол, со мной пойдём. «Нет, – говорю. – Меня жена дома ждёт. Иди ты!..» И прихожу в себя. Слышу: «Колян! Колян!» Всего десять секунд – а как будто родился заново. И всё – одна сигарета за другой, сладкий чёрный чай, вкуснее которого и не помню, пил ли что, хотя раньше на такой и не смотрел бы даже…

Злость помогла 

Потом была эвакуация и полевой госпиталь. Там Осовца встретили товарищи – Бэтмэн, Кузя и Дух.

– Парни говорили: всё нормально, руку тебе соберут. А в госпитале сказали, что не выйдет. Ну я и подумал – кто я такой, собственно, чтобы выделываться? Врачам виднее. Положили меня, сделали рентген, кольнули – и всё. Дальше – реанимация. Проснулся, потянулся, трубка в горле, глаза не разлепляются. Поворачиваюсь вправо – руки нет. Ампутация по плечо.

По словам Коли, воспринял он положение вещей спокойно. И это не излишняя бравада – просто характер такой.

– Честно, помогла злость. Прежде всего на себя – я живой, у меня впереди столько всего, какого лешего мне лежать и жалеть себя? Довольно быстро захотел встать – покурить. Мне медсестра говорит: «Ты чего, лежи, у тебя ж руки нет!» А я ей: «Так руки же, не ноги!»

Сложнее всего, говорит Осовец, было позвонить жене. Решился, когда в больницу ЛНР привезли.

– Телефона у меня своего не было, поймал медсестру, попросил. Разрешила говорить, сколько надо. Поднимает Лена трубку – уже приучена, что, если звонят с незнакомого номера, надо брать. Говорю ей: «Привет, я ранен». «Насколько тяжёлый?» «Руки нет». «Насколько нет?» «По плечо». Жена молодец, сохранила самообладание и подбадривала меня как могла.

– Я тогда и не знала толком, что говорить. Сказала, что ничего страшного, рука не голова и всё в этом роде. Одно понимала: от того, как я отреагирую, будет зависеть, как он сам воспримет своё ранение, – добавляет Елена Бугаец. 

Если надо – готов! 

Супруга всё сделала правильно, так что Осовец быстрыми темпами пошёл на поправку. Сначала был ростовский госпиталь, потом перевели в Санкт-Петербург, на реабилитацию. Там Николай провёл четыре месяца – считается, что с таким ранением, как у него, это недолго. Ему предложили вернуться в строй – в качестве специалиста военного комиссариата.

– Посовещался с женой, и мы быстро заключили, что это лучший вариант. С армией прощаться не хотелось, так что возможность остаться на службе меня очень обрадовала.

С 2025 года Николай Бугаец служит в Комсомольске-на-Амуре. У него жена, сын, две собаки и куча хобби. Среди которых – между прочим, сапы и сноуборд.

– В целом очень мало вещей, которые я не могу делать: на велосипеде кататься не получается, на электросамокате тоже – пробовал, не очень. А вот шнурки сам могу себе завязать – ещё в госпитале натренировался. Машину вожу. Писать левой рукой научился – оказывается, красивый почерк у меня, – смеётся герой.

Протезы в повседневной жизни Коля использует редко. Он ждёт, когда закончатся испытания остеоинтегрируемого протеза руки – с ним можно будет выполнять гораздо больше задач, шевелить пальцами и делать много чего ещё.

Николай Бугаец награждён медалями «За храбрость» II степени и «Участнику СВО»