Дело №

Алиментщики не плачут

«Мне они тоже были нужны», ― так объясняла потом Евгения свою авантюру следователю. Ведь о детях, у которых она отняла деньги, есть кому позаботиться: у одной мама, у второй ― приемные родители. Ей же надеяться было не на кого.

В судебных приставах Женя пятый год, и радости ей от этого мало. Ни карьерного роста, ни зарплаты ― будто застряла во времени. А тут как назло понадобились деньги, и Жене пришла хорошая, как ей тогда показалось, идея.

Папа у Кати силен…

Тридцатипятилетнему Вове не везло. Сглазили, наверное. Хотя мать уверяла, что дело только в нем. И ругала, ругала… Даже в разводе с Лидкой обвиняла родного сына, встав на сторону невестки, ― где такое видано вообще! И ни в какую не хотела понимать, что у него просто был тяжелый период. Еще и с работы выгнали. Плюнул и уехал из Хабаровска в Амурск, надеясь начать новую жизнь. Но и тут оказалось не лучше. Точно, сглазили.

В бывшей супруге тоже понимания не вызовешь. Нет бы дать мужику на ноги встать, опериться слегка. Куда там! Одни рубли у нее на уме ― закатила скандал и пообещала подать на алименты. Будто бы ему дочь родная не нужна, чтобы в семейные дела государство привлекать! Да маленькая Катюшка ― единственное существо, которое принимает Вовку со всеми недостатками и не злится, даже когда тот забывает про ее день рождения.

И вот же змея эта Лидка ― подала на него в суд. Нет, не зря он с ней тогда развелся!

― Ну, что же вы, Владимир Олегович, о дочери своей забыли? Два года не платили алименты ― нехорошо. У вас же там долг набежал приличный, что делать-то мы будем? Вас в Хабаровске ищут, а мы вот они ― в Амурск переехали!

Вовка, которого последний раз по имени-отчеству называли в суде при разводе, вдруг поплыл от этого проникновенного «мы» в речи невидимой и неизвестной доселе работницы отдела приставов, позвонившей ему по телефону из Хабаровска. Показалось, что наконец он не один на один со своими проблемами, и Вовка принялся мямлить в трубку, что был сложный период, но сейчас уже лучше, и ему удалось устроиться грузчиком. Пусть Катюшка не переживает ― папка у нее сильный, будет работать без выходных, но долги погасит. Даже сейчас готов кинуть часть, только куда?

Евгения Валентиновна ― так представилась пристав из Хабаровска ― пообещала все выяснить и помочь.

― Такое дело, Владимир Олегович, ― перезвонила она вскоре. ― Надо срочно вносить сумму, иначе… В общем, не буду вас пугать, нам это ни к чему. И так долго вас искали, упустили время. Сейчас пока из вашего города на депозит деньги поступят, пока оттуда истцу — уже в суд потащат. А судья разбираться не будет, почему так вышло.

― Что же делать? Помогите мне, родненькая, ― взмолился Вовка.

― Есть один вариант, но он не совсем легальный.

― Да все равно!

― Но вы должны пообещать, что это останется в тайне. Иначе вам-то мы поможем, а меня накажут. Я на риск иду ради вас.

Вовка заверил, что ни за что не подставит благодетельницу, и та раскрыла ему свой план. По ее словам выходило, что бюрократические проволочки, из-за которых злосчастный алиментщик рискует свободой, не касаются самих работников системы. И если на депозит деньги поступят с ее счета, то процесс значительно ускорится. Мужчина согласился и сделал первый перевод на карту своей спасительницы.

Как все просто

Женя ликовала ― только что наивный чудак кинул ей на счет 35 тыс. руб. И это всего за полчаса разговора по телефону! М-да уж, ради такой «подработки» стоит корпеть с бумагами за 21 тыс. руб. в месяц! «Колготки куплю с узором, кофточку, на маникюр запишусь и…» Планы мечтательницы прервал стук в дверь.

― Евгения Валентиновна, к вам можно?

В кабинет заглянула молодая женщина.

― У меня письмо по алиментам, ― протянула та приставу бумагу. ― Я не против оплатить, только вы мне сумму рассчитайте.

Женя уже почувствовала вкус легких денег и не собиралась останавливаться.

Кто бы мог подумать?

― Ну откуда же я знала, что она обманывает? ― разводила потом руками на допросе хабаровчанка Рита. ― Она вроде, наоборот, прониклась, я ей рассказала все как было. Как в алиментщицы эти попала.

А было так. Пять лет назад с Ритой приключилась беда ― ее новорожденной дочке поставили диагноз «синдром Дауна». Как поступить — сомнений не было, молодая мать написала отказную.

― Пусть что хотят говорят, что это счастье, «особенные дети» и все такое, я жить с инвалидом и всю жизнь свою на нее гробить не собиралась, ― объясняла она с жаром. ― Дала ей имя позаковыристей ― Элеонора — и хотела забыть этот кошмар. Оказалось, что я ей должна алименты платить на содержание. Ладно, раз так государство решило — дочери у меня нет, еще и деньги заберите!

Пристав Риту выслушала и предложила ей схему, обкатанную только что на Вовке из Амурска. Женщину так впечатлило, что Женя ее не осуждает и даже предлагает помочь погасить долг, что она спокойно согласилась перечислить деньги на счет пристава, чтобы та перевела их на депозит. А оттуда они полетели бы Элеоноре, которая сейчас живет в приемной семье в каком-то поселке.

Сколько веревочке ни виться

Жизнь наконец-то наладилась. Считать копейки до зарплаты и отказывать себе в чем-то теперь не надо ― алиментщики исправно пополняли ее счет. Пару раз еще удалось взять у Риты деньги в долг якобы на похороны родственнику и себе на лечение. Возвращать их Женя не собиралась ― зачем жалеть алиментщиков? Тем более мать, бросившую ребенка-инвалида, ― пусть даже не плачется. О том, что гуляет на деньги этих самых детей, девушка предпочитала не думать.

Своим «клиентам» она отсылала по ватсапу справки о проведенных платежах, которые сама же и изготавливала.

За всем этим запустила свою основную работу, и после очередной проверки ей велели писать заявление на увольнение. Но и это не помешало урвать свое, пока Рита, которую насторожили ее просьбы занять снова деньги, не позвонила в отдел приставов. Там она и узнала, что добрейшая Евгения Валентиновна не работает уже пару месяцев. Рита попросила уточнить по своей задолженности, так раскрылась и махинация с алиментами.

Суд Центрального района учел раскаяние и готовность Жени постепенно вернуть все присвоенное ― 150 тыс. руб., которые предназначались детям. Ей присудили 4,5 года лишения свободы условно.

Что наша жизнь? Икра!

Москва Василия не хотела принимать, как он ни пытался. С работой не получалось, хозяйка гнала из квартиры за неуплату, и он решил ехать на родину на заработки.

В Комсомольске-на-Амуре встретились со старыми приятелями, дружно поругали столицу, согласившись в очередной раз, что Москва ― не Россия, и настоящая жизнь здесь. А заодно обсудили Васин план обогащения: купить у браконьеров икру и продать задорого в Первопрестольной. Москвичи икру ценят ― это за короткий срок он успел усвоить, и заработать на этом можно хорошо. Один из приятелей ― пятидесятилетний Вениамин ― вызвался помочь.

Знающие люди подсказали, куда лучше ехать. У озера товарищи достаточно легко нашли «поставщиков» и быстро сговорились с ними. В Хабаровск, откуда Вася рассчитывал переправить в Москву товар, ехали груженые серьезной партией деликатесов ― 382 контейнера икры осетра и калуги общим весом 191 кг. По пути прикидывали, сколько удастся выручить с продажи, да фантазировали, куда теперь деньжищи тратить.

Приехали в отличном настроении ― все складывалось как нельзя лучше. Стали разгружать партию в гараж, но не успели вынести все контейнеры, как «бизнесменов» повязали. Оказалось, за ними следили от Города юности.

На допросе Василий сразу заключил досудебное соглашение о сотрудничестве, раскаялся, изобличил своего подельника и подробно описал граждан, у которых купили икру.

До суда неудавшийся делец направил в благотворительных целях 50 тыс. руб. на восстановление популяции осетровых. Это тоже было учтено при вынесении приговора. В итоге Василий за содействие получил меньше, чем Вениамин. Идейному вдохновителю операции дали 3,5 года условно с испытательным сроком 4 года и штраф 50 тыс. руб. Вениамину суд определил наказание 5 лет условно с испытательным сроком 4 года плюс штраф 100 тыс. руб.