Добрый город

Родные или близкие?

«Сейчас прослеживается тенденция передачи детей в приемные семьи для их полноценного воспитания. Однако не всегда таким семьям удается состояться, участились случаи возвращения детей в государственные учреждения», — так начинался текст, который прислали нам для публикации специалисты детского дома № 2.

Накануне Всемирного дня сирот (его отмечают во второй понедельник ноября) мы решили задать сотрудниками службы подбора, подготовки и сопровождения замещающих родителей детского дома № 2 несколько вопросов. Получился разговор о любви и о том, что делать, если любить не удается.

Кровный парадокс

За год в этом учреждении было два случая возврата.

— Давайте первым делом отметим статистику с одного из недавних заседаний: 71 процент отказов сегодня приходится на родственную опеку, — сразу говорит педагог-психолог Елена Раецких. — Почему? Прежде всего, дело в мотивации: зачастую у родственников она не такая сильная и устойчивая, как у других людей, желающих взять приемного ребенка.

Как так? Казалось бы, парадокс. Но на самом деле все объяснимо. Проблемы возникают в основном тогда, когда мальчик или девочка начинает взрослеть.

— Именно поэтому малыши находят семью гораздо быстрее, чем ребята постарше, — объясняет Елена Михайловна. — После четырех лет востребованность уменьшается, а детей старше восьми уже практически не берут. Должны установиться привязанность и близость как у ребенка, так и у родителей, и лучше до переходного возраста. Потом гормоны начинают влиять на эмоциональный фон, ребенок становится агрессивным, вспыльчивым, плаксивым. Он чувствует потребность в отделении, в сепарации. А от чего ему отделяться? Пока не от чего. Также в этот период обостряются чувства обиды, злости, потерянности, одиночества, но главное — потребность в безусловной, безоценочной любви, которую родители испытывают к своим кровным детям с их рождения. А если ее еще нет, она только-только формируется? Вот тут и начинаются самые большие трудности.

Что скрывает долг

Специалисты говорят, что воспитывать и контролировать подростков практически бесполезно. Нужно просто поддерживать и быть рядом. Но когда у вас в семье приемный ребенок с травматичным опытом и сложностями в поведении, делать это ой как нелегко. Нужны серьезные внутренние ресурсы.

— Другими словами, нужно понимать, для чего вам это нужно и что вы должны сделать, — объясняет педагог-психолог. — К нам в школу приемных родителей приходят по совершенно разным причинам: желание иметь ребенка при невозможности родить его самостоятельно, надежда решить проблемы в отношениях со своей второй половинкой, попытка компенсировать потерю кровного ребенка и так далее. Родственниками движет в основном чувство долга. Это достойная мотивация, но с ней нужно работать: зачастую за этим чувством скрываются страх, вина и стыд.

Тут у потенциальных опекунов нет выбора: на них давят ответственность перед членами семьи либо собственные установки. А потом еще и общественные ожидания: приемный родитель должен быть практически идеальным.

— Например, есть установка, что на родных детей можно злиться, а на приемных — нельзя, им и так в жизни досталось, — замечает Елена Раецких. — И вот сидит такой родитель у нас на приеме: «Нет, что вы, я не злюсь. Не злюсь!», а потом вдруг начинает кричать… Или не ищет в себе любовь, а буквально заставляет себя любить. Хотя честно признаться себе, что вы сейчас не любите этого ребенка, — уже большой шаг вперед.

Взрослые чувства важны

Сотрудники службы сопровождения уверяют: главный способ разрешить сложную ситуацию — впустить специалиста в свою семью, чтобы он помог справиться.

— К сожалению, семьи с родственной опекой для нас самые закрытые, — говорит Екатерина Михайловна. — Они очень боятся открываться нам и даже не приходят на сопровождение, хотя должны. А ведь работать нужно не только с ребятами, но и со взрослыми, с их чувствами. Как им живется? Что они ощущают? Они говорят: «Нам не нужна помощь», стараются показать себя только с положительных сторон, а мы ведь не осуждать их собрались. Мы все понимаем.

Кстати, об осуждении. Проверяя кандидатов, служба подбора, подготовки и сопровождения замещающих родителей не зря анализирует их окружение. Иногда ресурс можно получить от тех, кто находится рядом, если они готовы поддержать. Так что вообще-то все можем помочь.

Не жалею, не зову, но плачу

— Вы можете отказаться. Помните, что вас никто не заставляет этого делать. Выбор остается за вами, — первым делом говорит наставник тренинга ограниченной дееспособности «Я не Я» Илона Боева.

Страх или неуверенность?

Тренинг «Я не Я» — это интенсив, где каждый участник на собственном опыте изучает жизнь в условиях ограниченных возможностей здоровья.

Мероприятие запланировано на целый день. Перед завтраком правила игры таковы: нужно заранее выбрать себе пару и в ходе жеребьевки выяснить, кто из вас будет незрячим, а кому предстоит играть роль поводыря. Глаза, кстати, не просто завязываются платком, а дополнительно еще и заклеиваются: аккуратно накладываются ватные диски, которые фиксирует малярный скотч.

В этот час пара становится единым целым, если, конечно, каждый умеет доверять. В моем случае выяснилось, что я не готова к такому. Ведь как просить своего поводыря помочь тебе спуститься по лестнице, если ты сильный и самостоятельный человек? Зачем брать его за руку? Вдруг он не доведет или передаст тебя кому-то другому? А с учетом того, что вокруг целая толпа незнакомцев, держать себя в руках оказалось слишком тяжело. Мне хватило 10 минут, чтобы водопад слез хлынул из-под ваты и шарфа. Все потому, что стоя посреди площадки, я осознавала только то, что никто не сможет мне помочь, кроме меня. А я же сейчас слепая…

Руки-ноги за добро

После первого испытания кто-то обнимается и благодарит друг друга, а некоторые ругаются, что было падение или ложка с кашей пролетела мимо рта.

И вновь жеребьевка. На этот раз могут «забрать» одну или обе руки, кисти, ногу или сразу две… Это не опасно, просто страшно. Главная идея заключается в том, чтобы научиться принимать и оказывать помощь, находясь в экстремальных условиях. Однако в этот раз перед участниками новая цель: командой преодолеть квест и найти предмет силы — веревку, которая свяжет всех между собой и поможет сплотиться еще сильнее.

Шаг за шагом ребята превращались в единый механизм, где каждый — это важный элемент, без которого движение остановится.

— Я больше не могу, — то и дело повторяли волонтеры, которым выпало лишиться нижних конечностей.

— Все в порядке, мы тебя понесем, не бросим!

И прогулка продолжалась. Уже ближе к финишу кто-то шел со слезами, другие с упорством тянули за собой всю колонну, а некоторые смеялись, то ли от шока, то ли от радости, что все это сейчас закончится.

— Я осознал, насколько трудно людям с ограниченными возможностями здоровья. Нужно быть сильным духом и настоящим оптимистом. Им необходима постоянная моральная поддержка. Очень тяжело выдержать такое испытание в одиночку, — рассказал участник тренинга Данил Волощук.

Трудно не только жить с этим, но и помогать. Но если готов, не бойся, действуй. А те барьеры, которые живут в голове, можно уничтожить благодаря помощи профессионалов.

— Самый главный урок — это радоваться жизни в здоровом физическом теле, — сказала Илона Боева. — Надо ценить ее как таковую.

Решето прозрения

В городе появился проект #ПАМЯТНИКЗЕМЛЯЧКЕ, посвященный выдающимся женщинам Хабаровска и края, достойным собственных монументов. Его цель — рассказать об их вкладе в дальневосточную историю. Мы решили помочь.

Любите ли вы стихи? Очень надеемся, что да, поскольку речь сегодня пойдет о женщине-литераторе. Лада (Лидия Владимировна) Магистрова — одна из самых ярких дальневосточных поэтесс, член Союза писателей СССР.

Она родилась в 1936 году в Тбилиси, рано потеряла родителей и воспитывалась у бабушки. После окончания средней школы работала техником-геофизиком в геологической экспедиции на Памире, пионервожатой, станочницей на заводе, хлебопеком, строителем. Заочно окончила Тбилисский педагогический институт им. Пушкина.

К этому времени относятся первые публикации стихов Магистровой в центральных газетах, журнале «Литературная Грузия», сборниках «Молодые голоса» и «Содружество». В 1966 году в Тбилиси издана первая ее авторская книга «Пока беспокойно сердце». Там же вышло более десятка сборников с переводами грузинских поэтов, сделанными ею.

С 1967 года и до последних дней Лада Магистрова жила и работала на Дальнем Востоке: сначала в Приморье, затем в Амурске, а потом, уже надолго, в Хабаровске. Здесь она была редактором краевого радиокомитета и книжного издательства. Тут вышли четыре сборника ее стихов: «Негромкая тропа» (1977), «Полдень» (1980), «Рябиновая гроздь» (1984), «Одолень-трава» (1987). Кроме того, она была постоянным и очень активным автором журнала «Дальний Восток».

В 1982 году поэтессу приняли в Союз писателей.

* * *

Виноградины взрываются в губах,

полдень персиками спелыми пропах.

И по солнечному горному горбу

тянут буйволы певчую арбу.

Притаилась в недокошенной траве

ежевики недоверчивая ветвь,

и на ягоде, что, как агат, черна,

задремала утомленная пчела.

И плывет над кахетинскою землей

Золотой медовый августовский зной...

«На этих страницах — женская судьба, просеянная сквозь волшебное решето прозрения, серебряное. Жизнь можно протрубить, как марш, продекламировать, как оду, проголосить, как причет, прокричать частушечной скороговоркой. У меня получается и так, и этак», — писала она о своем творчестве в предисловии к сборнику лучших стихов и поэм «Перед лицом твоим», который в 2002-м подготовил Хабаровский фонд культуры. Увидеть его Лидия Владимировна уже не успела — в апреле ее не стало.

До 2008 года в Хабаровске активно работало и звучало литературное объединение им. Лады Магистровой. К сожалению, сейчас о нем ничего не слышно.