Специальные выпуски
Узор из папиной тетради
На память о бабушке мне остались старые фотографии и два слова на ее родном языке: «кши» и «пеель». Так началась история, которая привела меня к ночным беседам с этнографом на другом конце страны.
В советском паспорте моего отца в графе национальность значилось: «мордвин». В детстве это было просто смешным словом с легким уничижительным оттенком — звучало как-то непрестижно.
Круги на полях
А вообще это был типичный советский горожанин: ездил на «Ладе», слушал Высоцкого, любил Омара Хайяма и даже записывал цитаты в тетрадку. Ничего необычного, кроме полей этой самой тетрадки. Они были аккуратно изрисованы сеткой из ромбов в три ряда: внутри кружочки, а по бокам галочки.
Но я тогда вообще мало чему удивлялась. Может, лишь тому, что бабушка, папина мама, оказывается, приехала на этот край страны не по своей воле. В 1930-х их выслали сюда вместе с сестрой, запретили раскрывать родство и разговаривать на родном языке (подозреваю, дело было в раскулачивании, но сейчас уже не уточнишь).
— Я с тех пор только два слова и помню: «кши» и «пеель», хлеб и нож, — как-то рассказала она.
Папа не знал ни одного. Их обоих уже не было в живых, когда я наконец догадалась вбить эти сочетания букв в гугл. Так и узнала, что они общие для двух финно-угорских языков — эрзянского и мокшанского. А вот мордовского языка, как и единого народа «мордва», в природе не существует. Так кто, получается, мой папа?
Разгадка нашлась в справочнике «Типы и элементы внешности» для МВД СССР. С одной из его страниц на меня неожиданно посмотрел отец: тот же разрез глаз, то же строение скул и челюстей, только черты лица другие.
— Так папа мокша! — позвонила я матери, потрясенная.
— Точно! А я все забывала, как они называются, — безмятежно ответила мама.
Озарение в музее
Почему это оказалось для меня таким значимым? Да потому что человеку важно знать, кто он и откуда: это дает опору, помогает почувствовать общность с другими. Да и кровь, видимо, не водица. Моя необъяснимая любовь к свиному салу, пресному тесту и плетению из бисера вдруг стала совершенно понятной: это все веками составляло уклад моих предков.
Только, казалось бы, при чем здесь круги и ромбики? Если честно, про них я не вспоминала еще долго. Пока не пришла в музей истории Хабаровска смотреть на старинную русскую вышивку. Озарение застало меня напротив женского костюма из Курской губернии.
― Это классические обережные орнаменты, которые наносились, чтобы защищать от злых сил и приносить удачу, —объясняла начальник отдела музея Василина Мишоян.
И вдруг папина решетка очень ясно возникла у меня в голове со всеми своими галочками. И я почему-то подумала: а вдруг это не плод его воображения, а тоже древний узор?
На первый взгляд мысль бредовая, но я взялась за поиски. Проштудировала туристический портал Республики Мордовии и десятки публикаций о национальных костюмах. Узнала, что эрзянский и мокшанский орнаменты очень отличаются по плотности (первый ― строже и «гуще», второй ― легче и ажурнее). Что они зависят не только от этноса, но и от места проживания. Увидела множество мотивов: треугольники и зигзаги, звезды и кресты, геометрические завитки и самые разные ромбы (основной элемент мордовской вышивки, символизирующий плодородие). Но нужный мне вариант не встречался ни в одном из каталогов. Нигде. Совсем.
Ночные семена
Я уже почти отчаялась, когда набрела на сообщество «ВКонтакте» с работами студенток Саранского института национальной культуры. «Мировое древо». Текстильное панно. Вышивка по мокшанским мотивам, 2015 г.» ― гласила надпись. А по низу изделия тянулся не просто похожий, а тот самый папин узор! Только вот как проверить, что это действительно старинный орнамент, а не стилизация?
Начался второй круг поисков. Снова научные статьи и каталоги, зарисовки и фото, зигзаги и звезды… И снова ничего. Но тут я решила не отчаиваться, а вместо этого отыскать в интернете координаты профильных специалистов и нагло написать всем, до кого смогу дотянуться…
Однажды ночью окошко «ВКонтакте» замигало. Мне ответила заведующая отделом этнографии Мордовского краеведческого музея Инна Кудашкина:
― Это орнамент женской рубахи, нижний край. Вышивается он древним двусторонним швом «роспись». А его семантика, значение ― семена, засеянное поле. Из какого района Мордовии ваш папа?
Эх, если бы знать! Где мой отец, родившийся уже на Дальнем Востоке, увидел этот женский орнамент? Как он вместо национального костюма оказался рядом со стихами Омара Хайяма? Спросить, к сожалению, уже некого. Но, похоже, папа все-таки оставил мне в наследство оберег.
Где прячется творчество
Материалы хабаровской художницы Яны Джан-Ша попадут в Сеть архивов российского искусства — это международный проект музея «Гараж».
Большой каталог главный музей современного искусства страны начал собирать еще 12 лет назад, чтобы популяризировать художников послевоенного периода и сделать видимым их творческий путь. Задача оказалась масштабной: «Гараж» привлек в партнеры 10 институций из разных регионов России и наладил сотрудничество с Музеем Зиммерли и Исследовательским центром Восточной Европы, где хранятся фонды, посвященные советскому неофициальному искусству.
Сто единиц креатива
Сейчас на сайте проекта russianartarchive.net нашлось имя только одного человека, который продолжает жить и работать в Хабаровске. Это искусствовед и куратор, замдиректора Дальневосточного художественного музея Людмила Козлова. В «новой волне исследований» Яна также единственная из нашего города.
— Получается, это своеобразная «Википедия» про художников, — говорит она. — За Дальний Восток отвечают кураторы Мария Журавлева и Рада Смолянская — я так поняла, они сами предлагали персоналии и объединения. Их интересуют не только люди и проекты по отдельности, но и наше «взаимоопыление» — то, как мы влияем друг на друга через совместные инициативы.
Так, в исследование для «Гаража» попали также группа «Дальневосточные разлучницы», художники Наташа Коробка и Кирилл Крючков из Владивостока.
— Одна из кураторов, Рада, приезжала в Хабаровск в конце декабря, — продолжает Яна. — Составила огромный список из 100 единиц: эскизы, блокноты, черновики, скетчбуки и творческие дневники. Все это она тщательно сканировала, уточняла даты и названия проектов. А Мария параллельно брала у меня подробные интервью. Мы сосредоточились не на самих произведениях, а на том, как я к ним пришла. Получился, наверное, месяц работы, которая еще продолжается.
Такой вот путь
Зато они так хорошо прониклись друг другом, что девушки взялись курировать и персональную выставку Яны «Путь. С Амура я» — она откроется в конце февраля во владивостокском музее современного искусства «Артэтаж».
— Работы разместят сразу в нескольких залах, — описывает художница. — Там будут бумажные коллажи, пять больших текстильных панно и инсталляция из памятных вещиц — надеюсь, она у меня получится.
Также заработает кинозал, где будут крутиться видеозаписи ее выступлений, творческих встреч «Коллаж-движ» и клипы музыкально-поэтического проекта «Шизандра», который они делают вместе с братом Ильясом. А в «ботанической» комнате соберут графику из проекта «Кабарга» (рисунки дальневосточных растений в виде мультяшных персонажей), замесы из дальневосточных трав, которыми Яна тоже очень увлекается, и материалы работы над книгой «Здравствуйте, дерево», которую они выпустили вместе с мамой в ноябре.
— Хочется в одном зале поставить стол с журналами, чтобы зритель сам склеил коллаж, в другом — травы в баночках, чтобы все это можно было понюхать и попробовать — в общем, сделать выставку интерактивной, — говорит девушка.
Интересно, что за стеной в это же время покажут другого хабаровского художника, Павла Тернового — его графику, фото и арт-объекты. И это не первый их дуэт в столице Приморья — прошлый был в конце 2022-го. У вас тоже возник вопрос: а почему не в Хабаровске?
Подпольные самородки
Ответ прост: после закрытия центра «Артсерватория» в городе просто не осталось соответствующих площадок.
— Я обращалась в Гродековский и Дальневосточный художественный музеи, — отмечает Яна. — Они не отказывают, но ждать нужно очень долго, больше года. А сейчас все так быстро меняется! Плюс хочется большей свободы. Ну а коммерческим площадкам невыгодно отменять мастер-классы.
Это логично. Статус больших культурных институций накладывает на художника свои рамки — они все же предназначены для экспозиций с другим смыслом. А вот как так получилось, что все остальные галереи и выставочные залы в городе вообще не годятся для современного искусства, но зато подходят творцам-любителям — вопрос другой. Сложный и болезненный.
— Когда в прошлом году к нам снова приезжали исследователи с запада страны изучать хабаровскую идентичность, они сделали вывод, что мы город независимых инициатив, — добавляет девушка. — Все наши интересные проекты делаются без меценатов или системной поддержки. И самородков много, но в целом среду благоприятной не назовешь.
Кто эти самородки?
— Степан Трофимец, который и играет музыку, и рисует, и делает классные объекты из дерева, Вероника Советская с ее коллажами и живописью, Денис Литвих и его декоративные маски, Ника Платонника — их правда много, — перечисляет она. — Но все они будто немного в подполье, не проявляются. Хочется, чтобы это изменилось.
Разрушающие хаос
Премьера спектакля «Энтропия прощения» состоится 8 февраля в рамках проекта «Свободная сцена» в камерном театре «Триада».
Новую постановку Михаила Васюкова — актера и режиссера «Триады», у которого есть своя студия «Театр игры», — впервые сыграли сразу на фестивале «Лаборатория творчества» в Санкт-Петербурге. Сыграли хорошо, иначе не стали бы дипломантами II степени.
Теперь ее представят и в Хабаровске.
— Спектакль создан на основе двух рассказов писателейфантастов: «Все лето в один день» Рэя Брэдбери и «Я весь внутри плачу» Клиффорда Саймака, — рассказал Михаил Васюков. — До этого они были задействованы в читке «Вояджер-1», но тогда это была лишь читка, а теперь полноценный спектакль со своим способом существования, ритмом, светом и музыкой. Прощение — это великая сила, связанная с любовью. Оно открывает душу, разрушает хаос внутри человека, приводит его к гармонии и порядку. Прощение способно влиять на пространство и, может, даже время…
Жанр постановки задан не совсем обычный: социальный хронотоп. В психологии так называют характерную коммуникативную ситуацию, которая повторякется в определенном времени и месте, потому что формы общения уже заданы.
Впрочем, похоже, для «Театра игры» нетривиальные форматы — уже традиция. Предыдущую свою работу, «Проявление», они обозначают как «перформанс-инди-медитацию». Его, кстати, можно будет увидеть в «Триаде» 22 февраля.
Главная
