Страницы истории

Мы жили в прекрасной стране

Публикация материалов проекта «Последний год великого Союза» всколыхнула чувства наших читателей. Редакция получила десятки писем, в которых наши земляки с ностальгией вспоминали СССР. Многие поделились историями из прошлой жизни, кто-то ударился в рассуждения на тему «как мы выжили», а кто-то прислал целую летопись своей семьи. Мы с удовольствием делимся самыми интересными отрывками из писем. 

Комсомол — моя судьба

Сегодня, 29 октября, день рождения Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи.

Я до сих пор храню свой комсомольский билет. Небольшая красная книжечка, внутри фото смешной девчонки с двумя хвостиками и много строчек для уплаты членских взносов — по 2 копейки в месяц. Получила я свой билет в 1975 году. Не скрою, испытывала гордость, потому что мне как одной из лучших учениц вручили его первой в районе. Я всегда была в активе класса и часто выступала на комсомольских собраниях, готовила доклады к ленинским урокам. Помню, как мы организовывали выезды на комсомольскую зарницу, как работали вожатыми в пионерских отрядах. Пятиклашки в алых галстуках смотрели на нас, старшеклассников, как на полубогов. Они слушались нас лучше, чем учителей. Именно тогда я приняла решение поступить в пединститут.

Мы были последними идейными комсомольцами, следующее поколение совсем иначе относилось к стране, патриотизму и вождям. В 1990-е ушла целая эпоха, закрылась одна из лучших страниц нашей биографии.

Б.Л.

Настоящая элита

В СССР  было бесплатное самое лучшее, элитное образование в мире и полностью бесплатное медицинское обслуживание.

Фельдшерско-акушерские пункты или больнички были во всех поселениях,  медпункты – на большинстве предприятий и организаций.

Приведу примеры из жизни нашего окружения. Добротным было наше образование: в школе, в училищах, в  техникумах и в институтах. Все выпускники 1958 года выпуска нашего 10 А класса средней школы № 9 города Свободного (40 человек) в свое время  по конкурсу поступили в одно из названных учебных заведений или заканчивали их поэтапно. Они являлись и являются достойными представителями своего поколения детей войны (большинство из нас было 1940—1941 года рождения).

Среди выпускников нашего класса доктор биологических наук, поэт, три кандидата различных наук, физик-атомщик, директора предприятий, летчик гражданской авиации — командир  отряда, инженер-метеоролог, преподаватели вузов и дополнительного обучения  детей, учителя, врачи и медсестры,  ведущие  специалисты по многим специальностям.

Заслуженный работник высшей школы, кандидат экономических наук, доцент В.А. Федоров

Ни за кого не прятались

Современная молодежь не поверит, если рассказать им, как жили мы, советские дети.

Мы ездили классом за город без всяких справок и разрешений, прививки нам делали, не спрашивая родителей. В машинах не пристегивались — ремней просто не было.

Воду мы пили из уличной колонки, а в школах — из специальных фонтанчиков в коридоре. Стаканы в аппаратах с газированной водой были многоразовыми.

Никому не приходило в голову кататься на велике в шлеме, а за наколенники и налокотники друзья нас бы засмеяли.

Самокаты наши были самодельными и без тормозов, а еще мы делали ходули и шагали на них по дворовым колдобинам. Мы падали, ломали руки и ноги, выбивали зубы. Мы дрались до крови и всегда были в синяках, но никто ни на кого не подавал в суд. Мы купались где хотели и обнимались с незнакомыми собаками.

Из дома мы уходили с утра, и родители не знали, где мы носимся. Возвращались только поесть, а чаще — намазать хлеб маргарином, посыпать сахаром и снова лететь к своим чумазым друзьям на улицу. Мобильных телефонов тогда не было. Когда нам был кто-то нужен, мы просто стучали ему в дверь или кричали в окно.

По телевизору показывали две программы, мультики были редкостью, и мы бежали смотреть их всей толпой в ближайший дом.

Наших двоечников оставляли на второй год, а нерадивые ученики драили пол в классе вне очереди.

Жаловаться родителям — себе дороже. Они всегда на стороне учителя.

Мы знали, что за все возможны последствия, и ни за кого не прятались, отвечали сами.

И главное — мы никогда не жаловались и были счастливы!

М. Русланов

Бакалея-гастрономия

В 1970-е годы я работала продавцом в центральном гастрономе.

Понятно, что семья наша не страдала от дефицита. Но зато я хорошо помню, какие продукты и товары сметали с прилавков. В середине 70-х из продажи исчезли мясо и масло. В колбасу стали добавлять соевую муку, и ее вкус ощутимо изменился. Появилось «облегченное» масло —«Крестьянское», затем «Бутербродное», из брусков выступали капли воды. А по телевизору постоянно твердили о вреде масла и пользе маргарина. Молоко стали называть нормализованным (то есть разбавляли). Консервы «Сайра в масле» были лучшим рыбным продуктом для народа.

Исчезли все хорошие высококачественные конфеты, названия которых так много говорили сердцу: «Белочка», «Мишка на Севере», «Чародейка», «Красная Шапочка», «Мишка косолапый». Покупателям в лучшем случае мы предлагали конфеты «Весна», «Радий», «Рассвет», «Василек» — преимущественно с белой начинкой. Карамель тоже видоизменилась. Исчезли «Раковая шейка» и «Гусиные лапки», остались «Дюшес», «Барбарис» или с вишневой начинкой. Достать конфеты в коробках было невозможно, а самыми доступными стали  подушечки с повидлом  (90 коп. за кило).

В винно-водочном отделе, напротив,  разнообразие. В моде бормотуха: «Солнцедар», «Анапа», «Агдам», «Волжское»,  «Яблочное». Народ повально пьет всякое плодово-ягодное, которое называют «подловыгодным» (стоит бутылка 1,5—2,5 руб.). Водка рядом с бормотухой — аристократический напиток. 3,62 и 4,12 руб. — эти цифры помнят все, кто жил в СССР.

Ирина Бобрик

Практически без проблем

Стал вспоминать свою рабочую молодость, а внук не понимает ностальгии в моем голосе.

Оказалось, что завод он воспринимает как серый грязный цех, где гремят станки, а угрюмые люди днями и ночами работают за копейки и проклинают свою неудавшуюся жизнь.

Удивительное дело! Парню почти 20 лет, а такие стереотипы!  Заводы — это были не просто «цеха со станками», а разветвленные и сложно устроенные организации. Да и условия труда в те годы зачастую были лучше тех, что сейчас предоставляют даже известные и солидные конторы.

Это сейчас многие производства заброшены. А раньше завод — это был дружный веселый коллектив. Это соцобязательства, выполнение и перевыполнение плана, задорные полезные соревнования, портреты на Доске почета. Это подшефный летний лагерь для детей заводчан (родителям он стоил копейки), санатории, путевки от профсоюза в Крым и Сочи лучшим работникам, свой заводской врач, бесплатные квартиры в порядке очереди и осознание того, что ты делаешь нужное стране дело. Сейчас вспоминаю все это, и кажется, что мы жили практически без проблем. Тот, кто добросовестно работал и не заглядывал в бутылку, пользовался почетом и уважением, регулярно получал премии и благодарности.

М. Борцов

Буржуйское чудо

Это было в середине 1980-х. Я вернулась домой из города Алупки и привезла папе необычный подарок.

Это было баночное пиво — невидаль в наших краях. Я и сейчас закрою глаза и вижу ту нарядную банку — серебристо-зеленая, праздничная, с нерусскими буквами и колечком на крышке — этакая граната, призванная подорвать уважение к отечественному производителю.

Папа был очень доволен. Пить пиво он не стал, а поставил подарок в сервант, под стекло, между дефицитной хрустальной салатницей и фарфоровой статуэткой балерины.

Банка радовала наш взор довольно долго — месяца два. Всем, кто заходил в гости, мы демонстрировали это буржуйское чудо. И вот однажды к папе пришел особенный гость, старый друг. Папа сказал: «Ну сколько мы будем его хранить?» — вскрыл пиво и вручил банку гостю, предоставив ему честь вылить содержимое в другую посуду. Вся семья собралась вокруг, чтобы наблюдать процесс.

 Гость с задачей справился, а когда ручеек бульков иссяк, потряс банку, в которой еще плескалась жидкость. Досадливо хмыкнув, он взял банку двумя руками и выжал ее, как мокрую майку.

В обморок мы не брякнулись только в силу своей молодости, но дышать забыли надолго. А я даже разрыдалась.

Отдельная история, как мы распрямляли стенки банки изнутри через дырочку — вилкой, какими-то лезвиями и палочками. А потом реанимированная банка заняла свое привычное место в серванте и еще долго радовала нас своим заграничным видом.

Мария Редина