Поверженный монарх

Император Китая дарил своему переводчику алмазы  и признавался в любви к СССР.

В последнее время в краевом центре все чаще говорят о реконструкции дома, в котором несколько месяцев проживал последний император Китая Айсингёро Пу И. Речь идет о деревянном двухэтажном строении в пригороде Хабаровска (район «Заимки Плюснина»).

Между тем в городе есть еще одно здание, где бывший монарх провел несколько лет после взятия в плен советскими войсками в августе 1945 года. Значилось оно как спецобъект № 45 и находилось на ул. Саперной, 27 (ныне хорошо знакомая горожанам поликлиника № 3). А домик, о котором было сказано в начале, числился филиалом спецобъекта. Это было временное пристанище императора перед его доставкой в качестве свидетеля на международный трибунал, который проходил в Токио в 1946 году.

Обо всем этом мне рассказал писатель Георгий Георгиевич Пермяков, знавший Айсингёро Пу И не понаслышке: будучи его личным переводчиком, он провел с ним рука об руку несколько лет. В 2002-м, когда состоялась наша первая встреча, публицист заканчивал книгу «Император Пу И: пять лет вместе». И вся жизнь именитого героя была у него как на ладони.

Два мира

Потомок маньчжурской династии Цин двухлетний Пу И стал императором в декабре 1908-го. В 1924 году был низложен и лишен всех титулов. В 1932-м после образования на территории Китая  государства Маньчжоу-Го назначен его императором, но по сути — марионеткой в руках японских  милитаристов.

«Разгром Квантунской армии и мое пребывание в плену все расставили на свои места», — признается он позже Пермякову.

Судьбоносная встреча полностью повернула биографию Георгия Георгиевича, прожившего до этого 24 года в Китае. После окончания Гражданской войны Пермяковы (глава семьи был золотопромышленником) были вынуждены уехать в Харбин — тогдашний центр белой эмиграции. Там Георгий в совершенстве освоил китайский, а несколько позже и японский язык. В 1939-м его приняли на службу в советское консульство в Харбине. Пермяков получил советский паспорт. А осенью 1945-го — приглашение Наркомата иностранных дел приехать в Хабаровск для выполнения важного задания.

«В начале декабря меня пригласил к себе начальник объекта майор Анатолий Федорович Денисов, — вспоминал Георгий Георгиевич. — «За этой стеной (махнул он рукой) живет император. Зайди, познакомься. Спроси, нет ли у него каких-либо просьб». Я видел больших людей, но не думал, что когда-нибудь встречусь с живым китайским царем. Вошел в комнату, в ней находилось двое мужчин. Один что-то писал за столом, другой, высокий и худощавый,  сидел на стуле в углу. Я представился. Худощавый шагнул мне навстречу, протянул руку с пугающе длинными пальцами. Улыбнулся, я заметил, что на лице у него не было ни морщинки. Так состоялось наше знакомство».

На Саперной вместе с Пу И проживали  четырнадцать его генералов, министров и сановников. Они писали показания для Токийского процесса. Здесь же находились трое его племянников и двоюродный брат Пунцзе, без которых, несмотря на свою образованность и большой ум, Айсингёро в быту был беспомощным, как ребенок.

Взнос в фонд обороны

Довольно часто «Спецобъект-45» посещали сотрудники Управления по делам военнопленных и интернированных, которое входило в МВД СССР. Чаще других для работы с пленными в Хабаровск приезжал полковник Михаил Кудрявцев. Узнав, что Пу И, словно шкатулка, нашпигован драгоценностями, офицер решил обратиться к нему с просьбой о пожертвовании в фонд обороны СССР.

«У начальника УМВД края генерала Долгих в районе Красной Речки имелась вилла с садом. Кудрявцев, пригласив туда Айсингёро на банкет, сказал, что Советский Союз основательно разорен войной с Германией и дружеские страны жертвуют в фонд обороны, кто что может.

Император, который уже через неделю пребывания в СССР написал в своем дневнике, что русские люди очень добрые, а женщины здесь, как цветы (у них большая грудь и ее хочется потрогать), не хотел возвращаться в Китай. И сделал в фонд большой вклад, а чуть позже отправил заявление на имя Сталина с просьбой оставить его в СССР. Москва ответила ему вежливым отказом. А еще Пу И просился в партию, чтобы строить с русскими коммунизм. В этом ему тоже отказали. Монарх был шокирован.

«Партия советских коммунистов большая? — спросил он у Пермякова.

— Многие миллионы.

— А императоры в ней есть?

— Ни одного.

— Замечательно! Я буду первым!»

Хохотунчик-подарунчик

Айсингёро любили. Он обычно был весел и смешлив. Как говорил Георгий Георгиевич, эдакий хохотунчик, который в ответ на любое внимание к себе делал подарки. Своему переводчику он подарил платиновые часы, две ручки с золотыми перьями, два веера и миниатюрную книжечку с изречениями Конфуция. А еще тетрадь с очерками о Китае, написанными им самим.

Но особой страстью императора было раздавать лекарства — их он закупал в свое время в Маньчжурии, Китае, Японии. Гуманитарную деятельность китайца пресек врач, строго сказав ему: «У нас лекарства выдают только больным и строго по рецепту врача».

7 февраля 1946-го Пу И исполнилось 40 лет. Круглую дату решили отметить. Женщины, работавшие на спецобъекте, принесли пирожные, печенье. Мужчины прихватили вино. Зашел поздравить именинника и начальник Денисов. Но самой желанной гостьей для юбиляра стала Маруся Титова, бывшая связистка, а в то время главный повар объекта. Женщина она была высокая, статная и, на радость Пу И, пышногрудая.

«Девушки его обнимали, а мужественная и сильная Маруся взяла на руки и поцеловала, — вспоминал Георгий Георгиевич. — Император громко и возбужденно хохотал. Он был счастлив. Всем вручил подарки и пожал руку. Будь на дворе лето, чтобы справиться с эмоциями, наверняка отправился бы в сад за домом в свой уголок, где он выращивал цветы и овощи. И посадил три березы со своими племянниками».

«Любовница» императора

«Со временем я хорошо их узнал. Старший был  Юйтхан, лет примерно 30. Маленький, худенький, всегда с виноватой улыбкой на лице. Казалось, он хотел сказать: «Извините, что я не раскрываю рот». За пять лет знакомства я не слышал от него ни слова. Юйчжань, наоборот, был общительным и даже пронырливым. Красавчиком из них троих считался Юйянь — крупный, с волосами пшеничного цвета, немного женственный. Он умел делать все: ремонтировать часы, готовить, чинить одежду, стричь. Пу И любил его и ласково называл «Сяо-сюй», что означает «маленький и послушный».

К слову, императору в лагере дали имя Егор Первый.

«Все шло своим чередом. Я был занят важной работой и некоторое время к Айсингёро не заходил. А потом смотрю: ходит «наш царь» неумытый и нестриженный. Пу И ухаживать за собой не умел, за него это делали племянники. Увидев меня, бедный монарх бросился целовать мне руку и со слезами просить, чтобы вернули его близких, которых увезли на другой объект.

Картина вскоре прояснилась: его министры крайне недовольные тем, что император перестал с ними общаться, распустили слухи о том, что он любит мужчин.  А миловидного племянника Юйяня назвали его любовницей. После вмешательства переводчика справедливость восторжествовала: племянники вернулись на объект-45».

На следующий день умытый и наглаженный император зашел в кабинет к Пермякову. Молча достал из кармана брюк белый ватный комок и вынул из него алмаз размером с ноготь мизинца.

«Я положил его на подоконник. Было солнечно, и самоцвет заиграл всеми цветами радуги. Мы залюбовались. Но я не смог принять такой дорогой подарок. Позже по моему описанию ювелир оценил стоимость камня так: «На  деньги за него можно построить четыре детских дома».  Говорить только правду

Токийский процесс начался в мае 1946-го. К этому времени в Хабаровске уже пятый месяц следователи УВД вели кропотливую работу по сбору документов, показаний и воспоминаний среди пленных японских офицеров. Самым ценным в этой работе были показания свидетеля Пу И.

«Царь-группа» из пяти человек отправилась в Токио. Главной фигурой в ней являлся Пу И, Пермяков был переводчиком-консультантом. Группу возглавлял полковник Михаил Кудрявцев. Ему помогал майор Петр Язев. В 1945-м он входил в состав группы захвата, взявшей императора в плен.

Процесс проходил в конференц-зале бывшего военного министерства Японии.

«Нам отвели места в специальной ложе. Слева от нас на возвышении за загородкой сидели главные преступники. Их окружали дюжие американские жандармы. Перед каждым обвиняемым сидели адвокаты. Порой их было по три и даже пять на уголовника.

Пу И поклялся говорить только правду. Он выступал восемь дней. Рассказал, как его силой и угрозами сделали императором Маньчжоу-го.

«Во главе государства стояли китайцы, но все они были японскими пешками, — признался свидетель. — Я ничего не мог сделать для своего народа».

После каждого выступления на него набрасывались разъяренные адвокаты. На все наскоки император находил достойные ответы. Советская сторона и американская контрразведка тщательно охраняли Пу И.

Гидросамолет «Каталина», на котором «Царь-группа» должна была вернуться в Хабаровск, работник КГБ потребовал уступить трем Героям Советского Союза. Уже дома Язев доверительно сказал Георгию Георгиевичу, что самолет упал в море…

Русская любовь

Император знал толк в женщинах. Три раза был женат, детей не имел.

«Как-то нас привезли на берег Амура. Стоял июль, солнце припекало. Пу И сел рядом со мной. Он был в шляпе и в костюме. Неподалеку расположились наши женщины, белые, как молоко. Среди них была и Маруся Титова. После купания она села между мной и Айсингёро.

— Пуеночек, почему ты такой доходный? — проворковала повариха. — Приходи ко мне, я тебя откормлю».

Пермяков перевел сказанное. Император рассмеялся, голос его стал хриплым. А через несколько дней Титова подошла к переводчику и шепотом сказала: «Только никому не говорите: Пу И подарил мне украшение». И показала золотое кольцо с иероглифом «долголетие».

Возвращение на родину

31 июля 1950 года во дворе лагеря построились министры и родственники императора. К ним вышли капитаны Аснис и Козловский, все пять лет несшие службу на объекте. Офицеры объявили о распоряжении Москвы отправить их в Китай. Министры обрадовались, а Пу И, это было заметно, испугался: он столько лет учил русский язык и историю ВКП(б) — его учителем был Пермяков, проникся доверием к русским. Оказывается, все зря! Новая китайская власть хоть и обещала к нему гуманное отношение, но в это не верил.

«За годы общения с императором я понял его душу. Это был глубоко обиженный, долготерпеливый, как все китайцы, человек, — напишет в своих мемуарах его переводчик. —  При этом полный сознания своего величия. В этом весь его трагизм».

При возвращении в Китай на станции Пограничная Пу И попытался покончить жизнь самоубийством. Конвоиры едва успели вытащить его из петли.

Власти отнеслись к пленному, вернувшемуся из Страны Советов, как и обещали, гуманно: судили по статье «за военные преступления». Пу И стал рядовым заключенным без каких-либо привилегий. После девяти лет тюрьмы его амнистировали за примерное поведение и идеологическое перевоспитание.

Галина КАЗАЧУК, фото из архива

Кстати

Г.Г. Пермяков (24.11.1917—9.12.2006) русский советский прозаик, краевед, востоковед, переводчик с китайского и японского языков.

Автор книг «Тропой женьшеня: рассказы и очерки о В. К. Арсеньеве», сборника «Тигровый камень», мемуаров «Император Пуи: пять лет вместе».

Под псевдонимом Георгий Ланин написал несколько приключенческих произведений с элементами научной фантастики: повести «Синий тарантул», «Красная маска», «Остров алмазов» и др.