Звон церквей над Амуром

Здравствуйте, я Хабаровск. Приветствую всех моих жителей и продолжаю повесть о себе.

Природа зимой засыпает, земля набирается сил. А я бодрствую всегда. Мерзну вместе с вами, кутаюсь в сугробы. Расстраиваюсь, утопая в апрельской грязи. В мае появляется зелень, и я начинаю очень себе нравиться. Особенно после субботников. Ну а к лету я совсем красавец.

Часовня на холме

Но что меня украшает в любое время года — это храмы. Каждый купол, каждая башенка — драгоценность в моем наряде. Хотя вам-то они нужны не для красоты, а для спасения.

С первых дней моей жизни, когда я был маленьким военным постом на краю земли, знал, что такое вера. 160 лет назад солдаты, высадившись на Амурский берег и кое-как устроившись, первым делом заложили часовню. Маленькую, деревянную, в честь святой Марии Магдалины. Место выбрали на склоне горы. С Амура часовня казалась стройным симметричным кристаллом, встроенным в груду каменного холма. Мне она очень нравилась, жаль, что простояла недолго: обветшала, ее разобрали. Позже, в безбожные годы, в парке на этом месте построили танцплощадку. Бесовская затея!  Площадка регулярно горела. И это не просто так, я-то знаю!

Царь-не царь, зато звучал

Давно ли приехал сюда барон Андрей Николаевич Корф, Приамурский генерал-губернатор? Для меня будто вчера. Вспоминаю, как был он мной очарован. Одно из его первых желаний — реконструкция часовни святой Марии Магдалины. Даже деньги собрали, 800 рублей. Но не получилось. Зато на берегу реки Бари (ее потом переименовали в Чардымовку) построили деревянную церковь Святителя Иннокентия Иркутского, покровителя Сибири и Дальнего Востока. Когда деревянный храм обветшал, на этом месте возвели каменный. Для него в Москве был отлит 98-пудовый колокол. Конечно, с Царь-колоколом его не сравнить, тот в сто с лишним раз больше. Зато Царь и не звонил ни разу, а голос моего много лет летал над рекой, отражаясь от берегов мелодичным эхом.

В советские годы церковь закрыли, здание передали в ведение Хабаровского горсовета. Потом там разместилась мастерская погранвойск, а позже вообще планетарий. Десятки человеческих лет длилась эпоха официального безбожия. Хотя вера на моей земле оставалась, ее просто загнали глубоко в подполье.

Сколько у меня сегодня церквей, церквушек, часовен — сбился со счету. Строятся новые, а те, дореволюционные, постоянно ломали и перестраивали. Время такое было.

Закрасили святые лики

Совсем не сохранилась для потомков Алексеевская церковь, хотя ее возвели по поводу. Летом 1900 года, защищая нерушимость границ в русско-китайском конфликте, особо отличились приамурские казаки. В честь их покровителя святого Алексия на углу Барановской (Ленина) и Корсаковской (Волочаевской) и построили храм. А потом граждане молодой советской республики разобрали его «на нужды строящегося города», то есть на мои нужды, хотя я об этом никого не просил. Но разобрали не всю. Один из приделов просто заложили новой кладкой, заштукатурили, лики с нимбами закрасили и получили вполне светское помещение. Сегодня это штаб ПВО, внутри которого хранят память святые стены.

А вот огромный и красивейший собор Успения Божьей Матери вообще стерли с лица земли. И даже площадь Соборную переименовали в Комсомольскую. Не так давно Успенский собор вернулся на свое законное место. Но по мне он не так хорош, как исконный. Первозданную красоту вернуть невозможно.

К моей великой радости, восстановлена Иннокентьевская церковь. А вот планетария нет, что тоже грустно.

Совсем молод Спассо-Преображенский собор, что возвели на площади Славы. Зато по величине он третий в России, чем я неимоверно горжусь. Его возвели на крутом берегу Амура за три года. Торопились, и это зря. Потом пришлось устранять множество недоделок. Да, друзья, ваши прадеды строили гораздо качественней.

Десять лет назад, накануне моего 150-летия, освятили храм Серафима Саровского. Теперь у меня есть Северный парк с красивым храмом. И мне это нравится.

Годом раньше первый храмовый праздник прошел в Свято-Елизаветинском соборе при Дорожной краевой клинической больнице.

Не наделайте глупостей

Особое отношение к двум героическим церквям: Христорождественской и Александра Невского.

Первый храм стал единственным, который действовал в советские довоенные годы. Его возвели в начале ХХ века возле железнодорожного вокзала. После революции несколько раз порывались закрыть (то детский садик там сделать, то еще что-то), но по Милости Божьей этого удавалось избежать до 1938 года. Через семь лет церковь Рождества Христова вернулась к прихожанам и верно несет службу по сей день.

Храм Александра Невского возвели в июле 1943-го, в самый разгар войны. И не просто так. Сам Сталин разрешил тогда открывать церкви. В апреле 1942 года впервые в крупных городах прошли пасхальные крестные ходы, а через три месяца произошла великая Сталинградская битва, которая полностью изменила ход войны. Вот и думайте.

Храм Александра Невского стоит и поныне в Краснофлотском районе. Несколько лет назад он горел. Подожгли злодеи. Ну что ж, разные люди бывают, не в моей власти выбирать себе горожан.

Да, забыл еще рассказать про домовые церкви. Раньше, до революции, они были во всех учебных заведениях, больницах. Маленькие, камерные и без погостов. Там, где сейчас ОДОРА, находилась чудесная домовая церковь генерал-губернатора — Сергиевская. Ах, какие певчие там звучали!

Часовни, храмы, соборы — это все мои архитектурные памятники. Надеюсь, их ждет долгая жизнь, если вы, дорогие друзья, не наделаете новых глупостей.

Вспоминать прошлое помогала моя верная подруга Светлана Коваль, специалист культурно-просветительского отдела Музея истории г. Хабаровска. В следующий раз расскажу вам о чем-нибудь еще.

Кстати

Есть такая страна — Сиам. Вы знаете ее как Таиланд. Царь Сиама был дружен с нашим Николаем II. Когда большевики убили самодержца и отказались от Бога, Сиам прекратил с нами всякие связи и даже на своей карте мира обозначал Россию белым пятном. Сиамцы считают, что без веры человек перестает быть человеком, и опасаются безбожников.