Геннадий Жуков: «Преступность в Афганистане идентична нашей, но с местным колоритом»

 Полковник милиции в отставке накануне 30-летия вывода советских войск из Афганистана вспомнил самые яркие моменты боевой командировки.

«Полетите в одну из жарких стран»

Афганистан в жизнь Геннадия Викторовича Жукова ворвался неожиданно. 29-летнего старшего инспектора уголовного розыска Кировского РОВД г. Хабаровска телефонным звонком вызвали в краевое управление на беседу. «Есть мнение направить вас в командировку в одну из стран с жарким климатом», - начал разговор ответственный сотрудник из числа руководителей.

- На дворе стоял 1980-й год, про боевые действия в Афганистане знали все, поэтому я сразу смекнул о какой стране идет речь, - вспоминает подробности того разговора Геннадий Жуков.

Выбор руководства его тоже не удивил. Опытный, состоявшийся офицер уголовного розыска, отлично знающий свою территорию, со статистикой раскрываемых преступлений под 80 процентов. Более достойного кандидата найти сложно. Правда, о специфике предстоящей работы сотрудник кадрового аппарата умолчал. Это через много лет Геннадий Викторович узнал, что прошел жесткий заочный отбор на тот момент в одно из самых засекреченных подразделений МВД СССР – отряд «Кобальт». О самом существовании формирования знали узкий круг посвященных из числа высшего руководства страны.

Необходимость создания такого отряда продиктовала специфика ведения боевых действий в Афганистане, а именно контрпартизанская война. В такой ситуации точные разведданные, полученная оперативная информация ценились намного выше, чем массированный артудар. Встал вопрос, как добывать такие сведения у местного населения. В структуре армейской разведки специалистов подобного профиля было немного. И выбор пал на людей, которые  умеют работать с абсолютно разными, в том числе, криминальными категориями граждан, из разрозненной мозаики складывают целостную картину преступлений, анализируют сведения, быстро принимают решения – на сотрудников оперативных служб МВД. Именно опытные офицеры розыска со всего Союза стали костяком «Кобальта».

Карате – зачтено…

Командировки в «жаркую страну» Геннадий Жуков ждал почти год. В марте 1981 года он и еще пять коллег из Хабаровского края прилетели в Ташкент. В течении трех недель на базе местной школы милиции шли интенсивные занятия по самым разным военным дисциплинам. Более пятисот сотрудников, приглашенных со всей страны, изучали минно-взрывное дело, учились стрелять из различного оружия, водить военную и боевую технику, взбираться по полной выкладке на крутые сопки. Специально приглашенные инструкторы рассказывали оперативникам о традициях, ментальности и исламской культуре.

- Поразило, что нам вполне легально преподавали карате. В 80-х годах карате на свой страх и риск занимались энтузиасты в полуподпольных залах. А здесь мы даже зачет сдавали, - рассказывает ветеран.

Первый обстрел

Сигнал на сбор пришел неожиданно. Всем офицерам сказали получить сухпайки на два дня и уложить вещи. А дальше три часа лета внутри военного транспортника. Афганистан встретил хабаровчан нестерпимо ярким солнцем, голубым небом без облачка и сухой жарой. До конечной точки маршрута – поселка Самархель под Джелалабадом оперативники добирались на вертолетах с настоящим боевым воздушным прикрытием.

В Самархеле милиционеры сменили коллег, у которых срок командировки подошел к концу. Группу расселили в палатках, выдали оружие. Помимо «Кобальта» в поселке квартировали армейские части и подразделения КГБ

О том, что оказались на войне дальневосточники узнали на вторую ночь. Моджахеды тайком оборудовали на окраине позиции, подтащили на ослах минометы и обстреляли позиции наших войск.

- Дело было ночью. С кроватей повскакивали, автоматы – в руки и кто в чем был укрылись в окопах. Несколько мин взорвались в сотне метров от нас, - вспоминает Геннадий Жуков, - но обошлось без последствий. Огонь был неприцельный, пару солдат лишь легко зацепило.

Преступников содержат родные

А после для дальневосточников начались служебные будни. Официально они  качестве советников помогали местной милиции, которая называлась «Царандой» раскрывать преступления.

- По телевизору часто слышал, что у мусульман не принято чинить криминал в отношении единоверцев, - рассказывает Геннадий Викторович,- на практике оказалось все несколько иначе. Преступность, за вычетом ряда местных особенностей, идентична нашей. Воруют друг у друга вещи, скот, торгуют наркотиками, убивают. А вот насилие в отношении женщин под строжайшим запретом. До суда злоумышленник не доживет. Даже за непочтительный комментарий, адресованный даме на улице, можно быть избитым ее родственниками и провести какое-то время в тюрьме.

Отдельно ветеран остановился на колорите афганской судебной системы. Его поразило, что уголовное дело – это три – пять страничек рукописного текста, которые изучал прокурор. Он же выносил приговор. Тюрьма в Джелалабаде располагалась в древней крепости с пятиметровыми деревянными воротами. Спали преступники на циновках. При этом за государственный счет питались только осужденные по политическим статьям. Уголовников содержали родные.

-  По пятницам к заключенным приходили семьи, приносили передачи. Общению никто не мешал. Этими продуктами содержавшиеся под стражей и питались, - продолжает ветеран хабаровской милиции.

В процессе раскрытия преступлений дальневосточники тесно общались с местным населением, получали ценную оперативную информацию. Именно в работе с агентурой, расширении сети осведомителей и заключалась основная задача «кобальтовцев». По добытой, проанализированной и отфильтрованной информации затем действовал армейский спецназ, наносила удары авиация и артиллерия. Один раз дальневосточникам даже удалось по наводке задержать эмиссара моджахедов, который приехал вербовать новых сторонников вооруженной борьбы. Пленного араба отдали афганским спецслужбам.

Ура, селедка!

Через шесть месяцев, когда хабаровчане мысленно уже готовились к встрече с родными, пришло сообщение: «Смены не будет».

- Расстроились немного, но служба есть служба. Да и быт мы вполне российский наладили: построили баню, варили борщи с тушенкой, организовали подвоз нормальной воды. Знаю, что из-за воды в соседних подразделениях были вспышки гепатита и дизентерии. У нас с этим проблем не возникало. Скучали, конечно, по привычной еде. У местных категорически продукты запрещали покупать. Помню, сослуживец из отпуска привез банку соленой сельди. Вот у нас праздник гастрономии случился, - вспоминает Геннадий Жуков.

Двенадцать месяцев командировки стали отдельным этапом биографии полковника милиции в отставке. По словам ветерана, он стал лучше понимать людей, более четче видеть в них добро и зло. Год «за речкой» закалил характер и заставил ценить жизнь.

Афганская медаль

Вполне может быть благодаря этим качествам через несколько лет руководство хабаровского горкома партии предложило опытному оперативнику возглавить отдел милиции Краснофлотского района.

Через тридцать восемь лет Геннадий Жуков рассказывает о моментах той поездки без налета романтики. Это были тяжелые месяцы, где смерть могла подстерегать за изгибом горной дороги или настигнуть на рынке в Джелалабаде. Но ему и пяти его коллегам посчастливилось вернуться без царапины. В канун тридцатилетия вывода войск из Афганистана Геннадий Викторович перебирает медали. Особо для него ценная – афганская медаль «За отвагу». За ней месяцы опасности в тысячах километрах от дома, месяцы мужества и боевого товарищества. Свой долг в далекой стране полковник милиции в отставке выполнил до конца.

Справочно: Специальное формирование МВД СССР «Кобальт» действовало на территории Афганистана с 1980 по 1983 годы. Всего по данным из открытых источников в командировках в Демократической республике Афганистан с 1978 по 1992 годы побывало 3900 сотрудников органов внутренних дел СССР

Пресс-служба УМВД России по Хабаровскому краю,  по материалам пресс-группы УМВД России по г. Хабаровску