Про Виктора Цоя и Корнея Чайковского

 Валерия Яковлева знают в Хабаровске как профессионального музыканта и летописца городской театрально-музыкальной жизни.

Двенадцать лет он был альтистом Дальневосточного академического симфонического оркестра, а потом выпустил о нем книгу. Но главное, что страстно увлеченный фотографией Валерий Данилович за полвека создал огромное и уникальное собрание снимков (более трех тысяч!), долгие годы фотографируя элиту хабаровского искусства, гастролеров, сцены из спектаклей и многое другое.

Однако «Хабаровским вестям» он показал другую свою коллекцию — не такую серьезную, но от этого не менее значимую и близкую сердцу. Дело в том, что после концертной деятельности скрипач Яковлев сосредоточился на педагогической работе. Он долгие годы учил детей и ушел на пенсию из музыкальной школы. И все это время внимательный педагог, как выяснилось, записывал за своими учениками!

— Говорят, что в одну реку нельзя войти дважды, но на самом деле можно, — уверен Валерий Данилович. — В какую? Это река памяти.

Ну а мы предлагаем вам познакомиться с самыми интересными экспонатами.

*   *   *

— Как звали Чайковского? — спрашиваю ученика.

— Корней Иванович! — был ответ.

*   *   *

— Папа так радовался моей пятерке за академический концерт, что люстру разбил!

*   *   *

— Надя, ты у папы спросила, что такое полька?

— Да.

— Что он ответил тебе?

— Он сказал: «Иди отсюда».

*   *   *

Составляю анкету на новую ученицу:

— Ты в каком учишься классе?

— А в какой школе, нормальной или музыкальной?

*   *   *

— Валерий Данилович, я сегодня буду играть плохо.

— Почему?

— Всю ночь занимался и не выспался.

*   *   *

 Спрашиваю ученика:

— А ты знаешь, как звали знаменитого главного дирижера нашего Дальневосточного симфонического оркестра?

— Да! Виктор Зигфридович Цой! (На самом деле, конечно, Виктор Тиц).

* * *

Ученица стала плоховато заниматься, и я попросил ее прийти с мамой.

— Это невозможно.

— Почему?

— Она в больнице. У нее давление.

— Давление? От чего?

— У нее всегда повышается давление, когда я беру в руки скрипку.

*   *   *

— Вот поставлю тебе плохую оценку, — говорю ученику, — мама не перенесет.

— Перенесет, перенесет, она еще не такое переносила!

*   *   *

— Соня, сыграй гамму фа-диез мажор.

— Не хочу.

— Почему?

— Она у меня без вас лучше получается.

* * *

— Сема, что тебе больше всего нравится в занятиях на скрипке?

— Смычок канифолить.

*   *   *

— Эта пьеса грустного характера, — объясняю ученице, — а ты весело играешь.

— Я сегодня грустно играть не могу, у моего дедушки день рождения!

*  *  *

Показываю ученикам портрет великого скрипача и говорю, что его звали Давид Ойстрах.

— А кого он давил? — серьезно спрашивает один из них.

*   *   *

— Саша, что делает твоя мама, когда ты учишь гаммы?

— К подруге уходит.

*   *   *

Поем с детьми «Песенку о капитане» («Жил отважный капитан…»).

— А что такое «отважный»? — спрашивает меня ученик.

Я долго думал, как ответить на этот заковыристый вопрос, и сказал:

— Вот если ты залезешь на высокую дверь — значит, ты отважный.

— А зачем было капитану залезать на дверь?

*   *   *

Заходит в класс ученица и вся сияет.

— Любочка, ты чего такая веселая?

— А мне Брежнев приснился! Сидит и слушает, как я играю на скрипке…

Подготовила Дарья УЛАНОВА