Служба — школа жизни

Тридцать лет он прослужил в армии, без малого двадцать проработал чиновником и, оглядываясь назад, с улыбкой замечает: «Такое чувство, что две жизни прожил».

С генералом Владимиром Александровичем Липатовым мы встретились накануне 23 Февраля — Дня защитника Отечества, потому что он один из тех, кто заслуженно принимает поздравления в этот праздник.

Родился будущий генерал 9 мая 1945 года в семье участников войны Александра Степановича и Марии Васильевны Липатовых. Ребенком с интересом рассматривал награды родителей, слушая их рассказы о военных буднях. И сегодня, бережно перебирая ордена и медали, говорит: «Это мамин орден Красной Звезды. Видите скол? След от осколка.

— Наверное, мальчишка, родившийся в героической семье, да еще в День Победы, мечтал стать военным?

— Вынужден вас разочаровать, но поступать я хотел в институт физкультуры, потому что всерьез занимался спортом. Родители мой выбор не одобрили, пытались убедить, что сельскохозяйственный как раз то, что надо. Меня же деревенская жизнь не привлекала, зато совет соседа: «Иди, Вовка, в военное училище. И накормят, и оденут, и профессия почетная» пришелся по душе. Вот так я и стал курсантом Горьковского военного училища связи. Потом военная жизнь затянула, стала нормой, а спорт помогал поддерживать себя в форме.

— Вы прошли путь от лейтенанта до генерала, от командира взвода до члена военного совета, начальника политотдела 5-й общевойсковой армии. А был ли момент, ставший переломным или памятным для вас?

— Таких за 30 лет было немало, но особенно запомнилось начало службы заместителем командира полка по политической части уже здесь, на Дальнем Востоке, куда был направлен после окончания Военно-политической академии им. Ленина. Впервые отвечал за целый полк — 1 600 человек плюс почти 500 единиц боевой техники. И все это надо поддерживать в состоянии боевой готовности. На дворе 1976 год, отношения СССР и КНР напряженные, а наш полк на границе —и первый удар принимать нам. Поэтому старался довести до подчиненных, что мы, возможно, погибнем, но свою задачу должны выполнить достойно, сдержать натиск противника и дать развернуться остальным частям. Примерно через полгода полк подняли по тревоге, и после марш-броска личный состав сделал все как надо. Я увидел, что часть боеспособная, люди свои обязанности знают, а значит, любая задача нам по плечу. Тогда-то поверил в себя и в свои силы.

— Приходилось ли вам сталкиваться с неуставными отношениями в вверенных подразделениях, или вы знали, как их избежать?

— Нужно понимать, что неуставные отношения — это не сугубо армейское явление. Армия — часть общества, все болезни которого характерны и для нее. Просто там они ярче проявляются. Они есть и будут. Оценивать их однозначно непросто, ведь многое зависит от самого новобранца. В армии, как, наверное, и везде не любят жлобов, которые в тихую готовы поедать гостинцы из дома, тех, кто старается на чужом горбу в рай въехать. Но на то в части и командир, чтобы увидеть эту группу риска и действовать на опережение. Самое же главное, это дать возможность каждому солдату в начале службы проявить себя с лучшей стороны. Кто-то больше всех подтягивается на перекладине, значит, должен победить в спортивных соревнованиях. И официально став силачом взвода или роты, он уже не станет самоутверждаться, демонстрируя свою силу на слабых. Кто-то сочиняет стихи, рисует, играет в футбол. Сильные стороны есть у каждого, надо только помочь им раскрыться. А еще офицер сам должен быть образцом, и чем выше звание, тем строже должен относиться в первую очередь к себе. К сожалению, в конце прошлого века, когда начался развал в стране и, как следствие, в армии, многое было утеряно. Люди, имевшие к армии косвенное отношение, уронили авторитет офицера. И отголоски этого звучат до сих пор.

— В начале вашей карьеры срочники служили три года, потом сократили до двух, а теперь и вовсе один год. Достаточно ли 12 месяцев для подготовки солдата, чтобы тот смог выполнить поставленную задачу?

— За год подготовить практически невозможно. Но если только по самым простым специальностям — пулеметчик, автоматчик, гранатометчик. И то при условии, что призывник будет физически хорошо развит. А связиста, сапера, ракетчика или танкиста за 12 месяцев обучить можно, если начинать в школе, в семье. Раньше активно работали ОСОВИАХИМ, ДОСААФ, где у школьников уже закладывались азы, и в армию они приходили подготовленными. Сегодня мы это, увы, растеряли.

— Выйдя в отставку, вы поступили на службу в муниципалитет. А каково это — после армии оказаться в чиновничьей структуре?

— Два года я проработал советником мэра по правовым вопросам, потом возглавил кадровую службу. Многому пришлось учиться заново, в том числе и в академии государственной службы. Первое время постоянно делал открытия, ведь раньше даже не задумывался о том, что такое бюджет, как устроено городское хозяйство. Как будто новая жизнь началась. И хочу сказать, что хлеб чиновника нелегкий. Ведь на его плечах благополучие, спокойствие жителей, тепло в их квартирах, порядок на улицах, в учреждениях. А это не армия, приказ не отдашь, здесь каждый действует по убеждению, руководствуясь чувством долга. И в своей сегодняшней жизни я всегда становлюсь на защиту чиновников, потому что о их работе у обывателей весьма размытое и искаженное представление.

— Как вы относитесь к тем, кто уклоняется от срочной службы? И был ли шанс у претендента на муниципальную должность, без причины не служившего в армии, пройти ваш фильтр?

— Я воспитывался в те времена, когда служба в армии была в почете, она из мальчишек делает мужчин. Были случаи, когда соискатели места на мой вопрос: «Почему не служил?» говорили: «Чего я там не видел?». У меня ответ всегда один: «Много. Сходи и посмотри». Знаете, здесь надо говорить о патриотизме, о готовности защитить свой дом, семью, страну. Именно люди, думающие о Родине, болеющие за ее процветание, должны работать в государственных и муниципальных структурах. А если они не готовы два года отслужить в армии, хитрят и увиливают, как на них можно рассчитывать? Зато к бывшим военным я всегда относился трепетно. За время работы, рекомендовал мэру города более 70 отставных офицеров, и ни за одного из них мне не стыдно. Все достойные люди, которые по сей день хорошо делают свое дело.

— А что такое патриотизм и можно ли его воспитать?

— Патриотизм — понятие сложное, многогранное и начинается, как и Родина в известной песне, с «картинки в твоем букваре». Помню, как в годы учебы в училище участвовал в соревнованиях по волейболу среди курсантов, которые проходили в Ленинграде. И в первый же день нас, съехавшихся с разных концов страны, повезли на Пискаревское кладбище. Это был конец 1960-х, никто не говорил про патриотизм, но мы все в тот момент отчетливо понимали, что нам надо защищать и почему.

— Ваше мнение о реформе Вооруженных сил?

— Реформа — это самый больной для меня вопрос. Я вхожу в группу военных инспекторов, задача которых делиться опытом с нынешними командирами, участвовать в планировании и проведении учений и морских походов, в инспекторских проверках, в военно-научной работе и патриотическом воспитании молодежи. А потому не понаслышке знаю о том, что происходит в Вооруженных силах. Реформу, увы, начали, не проработав. Ведь она должна привести к усилению боевой мощи государства, и начинать ее надо с военной доктрины государства, то есть решить, зачем нужна армия. Потом определиться, какая нужна армия, сколько будет округов, дивизий, какие рода войск, вооружение, соотносится ли это с тем, что имеет возможный противник, достаточно ли численного состава, чтобы справиться с поставленными задачами. И только потом начинать последовательно переформировывать и перевооружать. Более четкий вид реформа приобрела с приходом на пост министра обороны Сергея Шойгу, который начал как раз с проверки боеготовности Вооруженных сил, что позволило выявить болевые точки.

— Сначала солдат-срочников освободили от мытья полов в казарме, чистки картошки, а затем и портянки заменили носками. Правильно ли это?

— Срочная служба — это школа жизни, где молодой человек не только осваивает военную специальность, но овладевает и другими навыками. Ни для кого не секрет, что многие мужчины именно в армии научились чистить картофель, освоили прочие бытовые премудрости. И я считаю, что это только плюс. А отказ от портянок просто глупость. Я даже будучи генералом, сапоги всегда надевал только с портянками, однажды попробовал с носками — стер ноги.

— Есть ли будущее у профессиональной армии?

— Считаю, что профессиональная армия — это не выход. Дело в том, что в мирное время ни одна часть не содержится в соответствии со штатным расписанием боевой готовности. А профессиональная армия не обеспечивает подготовку резерва. Ведь раньше отслуживший мужчина регулярно проходил переподготовку и в случае необходимости мог довольно быстро приступить к выполнению боевой задачи. Так что профессионалы — это хорошо, но должны быть и срочники.

— Что пожелаете всем защитникам нашей страны в канун праздника?

— Здоровья, благополучия, веры в свои силы, свою страну и свою армию! С праздником!

Нина ЖИГУНОВА