Хлебное дело

«Цены на хлеб повышаются каждую неделю, — жалуется в редакцию пенсионерка Анна Федоровна Дзюбенко. — Как понедельник — так рубль. Взяла 25 рублей на буханку, а продавщица говорит: «Уже, бабушка, 26 рублей. Ладно, принесете». А булочку пенсионерке теперь и не попробовать».

Душевное искусство

С детства помню, как отец поглядывал на этот особый клочок заснеженного поля: как там озимые, не вымерзнут, не вымокнут… На них держалась надежда быть с хлебом. Похоже, таким ожиданием живет сегодня вся страна. Если озимые подадут признаки благополучия, рынок перестанет нервничать и цены могут остановиться в росте. Дай-то бог. А пока заглянем в хлебную кухню.

Когда в деревенской печи румянился хлебушко, по хате ходили на цыпочках. Боже упаси, чтобы прозвучало недоброе слово! Когда таинство завершалось, хозяйка целовала первый каравай. Это было душевное искусство. А как пекут некоторые «специалисты» сегодня? Великий грех так поступать с зерном. Мусорные контейнеры полны ценнейшего продукта.

20 лет назад в стране пекли 18 миллионов тонн хлеба, теперь всего 7. Если француз уплетает первейшего продукта 70 килограммов в год, то россиянин всего 52 килограмма. Надо учесть, что 30% купленного хлеба засыхает, черствеет и выбрасывается. Производственные мощности крупных предприятий используются наполовину. По словам начальника планового отдела хабаровского предприятия «Колос-пром» Натальи Бурдинской, коллектив ежегодно теряет 5% объема производства.

Стало быть, все мы должны ходить с осиными талиями. Ну какой тут повод для роста цен на хлеб и снижение его качества? Все просится наоборот. Несешь ломтик ко рту и вспоминаешь заявление председателя правления Российского союза мукомольных и крупяных предприятий Аркадия Гуревича. По его словам, ВТО российским мукомолам по барабану. Мол, Европа еще придет к нам с ложкой. Себестоимость муки там вдвое выше, чем в России. Мы конкурентны по цене и качеству.

Левая булка

Оптимизм — дело хорошее, но почему все-таки растут цены? Понятно, погода в Сибири, откуда завозим муку, подкачала, случился неурожай, зерно дорожает. Да, крестьяне не торопятся расставаться с урожаем, научились его хранить и ждут выгодного момента. Да, на внутреннем рынке зерно стало дороже, чем за его пределами. Известно, что удорожание килограмма зерна на 4—5 рублей автоматически поднимает цену булки хлеба на рубль. Но ведь доля его в производстве хлебной продукции всего 18—20%. Остальные затраты падают на заработную плату, коммуналку и торговлю.

Магазину в чрезмерных накрутках нет резона. Продукция должна расходится тепленькой. Зарплата у хлебопеков сравнительно небольшая. Все стрелы гнева обрушиваются на коммуналку. Дескать, она и подгоняет цены. Крупные предприятия задушены тарифами. Из пяти хлебозаводов города остался один. Бизнес растащил объемы по мелким пекарням.

Интересуюсь у продавца, чей хлеб. Пожимает плечами. Пекарня где-то там… Стало быть, хлеб левый. Булка «Дарницкого» не выдерживает никакой критики. Кто и как готовит такой хлеб — никому нет дела. Пекарни-неведимки ежедневно развозят хлеб в одни и те же точки, заполняют бумаги, и ни одна проверяющая душа не дрогнет: откуда товар? Если кто-то, не дай бог, отравится, тогда другое дело, тогда колесо завертится.

Как понедельник — так рубль

Такое впечатление, что подпольным хлебопекам даже нравится образ всепожирающего монстра в лице коммуналки. Судите сами. В первом полугодии не росли тарифы на тепло и электроэнергию, ели хлеб прошлогоднего богатого урожая. Но принцип «как понедельник, так рубль» действовал безотказно. Кто и почему крутит ценовое колесо?

— Ответ лежит на поверхности, — огорошил знаток хлебного дела. — Государству надо брать производство в свои руки, пока оно полностью не оказалось у оборотистых дельцов. Знаю одну такую, с позволения сказать пекарню. Антисанитария полная. Работают в основном гастарбайтеры. Какая там технология, какая лаборатория… Все на глазок. Если завод может вернуть поставщику некачественную муку, то нелегалы и брак замесят. Пекарня для подпольщика — хлебное дело.

Производство первейшего продукта малорентабельное — всего 2—3%. Неплохо живут лишь подпольные пекарни, которые не платят налоги и не пытаются выйти из тени. По некоторым данным, есть регионы, где неофициально работает каждая вторая пекарня. Нелегалы выпекают до 40% хлеба. (Невольно ставишь под сомнение резкое снижение его производства в стране.) Государство теряет баснословные средства. Страдают те, кто работает честно и открыто. Вырученных денег таким предприятиям катастрофически не хватает, техническое перевооружение откладывается.

Сердце у государства, конечно, не каменное, непростую ситуацию видит и старается помочь. Снижены железнодорожные тарифы на перевозку зерна и муки, объявлена товарная интервенция, позволяющая закупить зерно по божеским ценам. Хлебопекам задышалось чуть легче. Но от дальнейшего роста цен на самый главный продукт мы пока не застрахованы.

Кто инвестор?

Одни специалисты убеждены, что надо возрождать крупные предприятия, которые смогут держать стабильные цены на хлеб за счет широкого ассортимента изделий, привлекут инвестиции. Есть суждения прямо противоположные. Делать этого не надо, поскольку малые пекарни позволяют сохранить конкуренцию и несколько сдерживать цены.

Более того, хлебопеки, а заодно и мы с вами, не пожелают себе ситуации, которая проявилась в некоторых западных регионах. Приходит на хлебозавод крупный инвестор, занимает львиную долю хлебного рынка и начинает диктовать цены. Из ассортимента вымываются сорта, доступные населению по цене. Происходит то, что случилось с другим компонентом народной еды — солью. Выкупив заводы и рудники, инвесторы начали с того, что в разы повысили цены.

Думается, самым подходящим инвестором для производства социально значимого продукта может быть только государство. Лишь оно способно спасти ключевую для нашей жизни отрасль от технологической деградации и регулировать цены на хлеб. Я бы добавил, заметил главный специалист отдела пищевой промышленности и продовольственных ресурсов администрации города Вячеслав Козлов, нужна четкая и понятная стратегия развития хлебопроизводства.

Постоянное повышение цен губительно для малоимущего населения. Хлеб — первейший ежедневный продукт и должен быть доступным. В отрасль придется вложить бюджетные средства. При рентабельности 3—4% предприятия ничего не накопят, а кредит под 14% разорит их окончательно.

По мнению специалистов, нужны государственная и региональная программы модернизации и технологического переоснащения отрасли, предусматривающие льготы и субсидии. Поскольку из восьми мукомольных заводов Хабаровского и Приморского краев не осталось ни одного, а вагоны с мукой могут идти 40 и более дней, необходимо создавать стратегический запас. А еще работники отрасли ждут закона о хлебопечении и считают его очень необходимым, способным стабилизировать ситуацию на хлебном рынке.

Петр МАЗУР