«Третья бригада, на выезд!»

Победителем краевого конкурса «Признание» в номинации «Лучший фельдшер Хабаровского края» в этом году стала Татьяна Гуляева — фельдшер выездной бригады городской станции скорой медицинской помощи.

— Сразу после училища меня направили в реанимацию инфарктного отделения больницы скорой медицинской помощи, — вспоминает она — Многому там научилась, а потом перешла в службу скорой, где и работаю уже четверть века.

На мой вопрос, трудно ли быть фельдшером на скорой, Татьяна Борисовна отвечает: «Работа как работа. Сегодня я в специализированной неврологической бригаде. Поехали, посмотрите сами. Вот как раз и наш вызов».

Главное — не паниковать

«Третья бригада, на выезд!» — звучит из громкоговорителя. Подхватив ящик с инструментами и накинув форменную куртку, Татьяна Гуляева спешит в автомобиль, где уже ждет врач — Людмила Матафонова. За рулем водитель с десятилетним стажем Марат Ким. Он запрашивает у навигатора маршрут, и «скорая» трогается с места.

Кресло санитара сегодня свободно, и его предоставляют мне. По дороге выясняю, что в помощи нуждается молодая девушка, у которой случился приступ эпилепсии.

— Работать на «скорой» интересно — каждый день привносит что-то новое, — делится Гуляева, пока машина виляет по городским переулкам. — Главное — не растеряться, не запаниковать. Ведь порой бывает страшно, больно и обидно, потому что ты оказываешься бессилен. Особенно тяжело, когда несчастье случается с ребенком. Я уверена — во всем, что происходит с детьми, виноваты родители: не уследили, не усмотрели, не объяснили. Недавно приехали на пожар, а там пострадавший — трехлетний малыш, и помочь ему мы уже не можем. А мама ходила в магазин…

Обычно Татьяна Гуляева работает в специализированной реанимационной бригаде, а вот сегодня поставили на неврологию. Фельдшер скорой должен уметь все: измерить давление, сделать ЭКГ, экспресс-анализ крови, инъекцию, перевязку, наложить шину, организовать транспортировку больного. Ситуации бывают разные, и, как правило, работы больше ночью: ДТП с тяжелыми последствиями, когда сначала пострадавшего надо извлечь из груды металла; бытовые драки, после которых везешь раненого с ножом в сердце, и минута кажется часом; пожары, кататравмы (падение с высоты) и отравления. Традиционно много вызовов такого рода в праздничные и выходные дни, поэтому для сотрудников специализированной подстанции скорой помощи это, скорее, тяжелые будни. К тому же их зона обслуживания — весь город от базы КАФ до поселка Красная Речка, и 12—14 вызовов за смену (24 часа) — это в среднем.

Будни «скорой»

«Скорая» останавливается возле здания, у входа машет рукой женщина. Врач и фельдшер спешат к ней. Водитель паркует машину и останавливается, значит, можно поговорить.

— Во дворах частенько конфликты возникают, — делится Марат Ким. — Бывает, жду бригаду, а какой-нибудь частник начинает возмущаться, что на его место встал. Мол, он здесь всегда паркуется, уезжай, куда хочешь. Не понимают люди, что я здесь не просто так, выйдут врачи и уеду, а пока они помощь оказывают, спасают кого-то. Очень сложно в новых микрорайонах: Флегонтова, Рабочий Городок, там вообще вечером по дворам не проедешь, вот и останавливаюсь где-нибудь на въезде. Хорошо, если госпитализировать никого не надо, иначе приходится нести больного вдоль всего дома. И аншлаги на зданиях мелкие, чаще без подсветки, порой минут десять крутимся по микрорайону, пока нужный адрес найдем.

За разговором время пролетает быстро, и вот уже врач с фельдшером усаживаются в машину.

— На станцию, — говорит Людмила Матафонова, сообщает диспетчеру, что свободны, и добавляет уже для меня: — Приступ сняли, провели терапию, от госпитализации больная отказалась.

— А ее надо было в больницу везти?

— Не помешало бы. Мы ей все объяснили, она подписала отказ, взрослая уже, сама может решать. Это когда человек без сознания, тогда медики принимают решение. Если госпитализация необходима, а больной отказывается, приглашаем свидетелей и в их присутствии подписываем документы. А иначе возможны неприятности.

— Плохо, когда родители отказываются везти в стационар детей, — подхватывает Татьяна Борисовна. — Особенно маленьких. У них настолько непредсказуемые состояния, что лучше находиться под присмотром врачей. А бывает, приедешь на вызов, и на тебя чуть ли не с матами бросаются: «Где были, почему долго ехали?». И вместо того, чтобы помощь оказывать, стоим и оправдываемся, что, мол, с другого конца города добирались, что пробки всюду.

Спасибо за сына

Есть в работе и положительные моменты, когда вроде ничего особенного не сделал, а человек к тебе с благодарностями и цветами приходит.

— Раньше нас часто по радио благодарили, в газетах письма печатали, — вспоминает Людмила Александровна. — Сегодня реже, но бывает.

— Родители за спасение детей благодарят, — продолжает Татьяна Борисовна. — Одного после отравления откачали, другому помощь при травме оказали, третьего вовремя успели из критического состояния вывести. Это наша работа, но «спасибо» всегда приятно слышать. После такого крылья вырастают и второе дыхание открывается.

На помощь линейным бригадам

В рации раздается голос диспетчера. Следующий адрес: ул. Фрунзе, 14. У бригады это уже седьмой вызов. Водитель разворачивает машину, и мы вновь спешим на помощь.

— Хорошо с навигатором, — замечает он. — Всю карту города в голове не удержишь.

— А я держу, — подхватывает Людмила Александровна. — Как-никак 50 лет в скорой, и 41 из них на специализированной подстанции. Назовите любой дом, и я скажу, сколько в нем этажей и подъездов.

Возле дома № 14 уже стоит машина центральной подстанции.

— Так бывает, что линейные бригады вызывают нас на себя, когда требуется специализированная помощь, — объясняет Татьяна Гуляева, выходя из машины.

Не успевают медики закрыть двери, как впереди начинает нервно жать на клаксон водитель легковушки: проезд перекрыли. Ему даже не лень приоткрыть окно, чтобы высказать все водителю скорой. Марат Ким проезжает и прижимается к припаркованным авто, уступая дорогу. Ситуация привычная.

Минуты бегут неумолимо, дверь подъезда распахивается, и водитель «скорой» тут же выходит из кабины, открывает заднюю дверь, достает каталку. Все отработано до автоматизма. Врач линейной бригады и фельдшер нашей при помощи сердобольных соседей несут к машине пожилую женщину.

С сиреной едем?

— В первую краевую, быстро, — командует Людмила Александровна, садясь в машину. А Татьяна Борисовна тем временем устраивается возле больной.

— С сиреной едем? — интересуется Марат Ким.

— Да. Иначе можем не довезти.

Привычными движениями он включает рычажки, и раздается звук, при котором невольно хочется отойти в сторону. Но, увы, похоже, это понимают не все водители. Одни перестраиваются и останавливаются, давая «скорой» дорогу, а другие продолжают ехать по второй полосе, не реагируя даже на резкие звуки клаксона.

— Неужели они думают, что их такая беда никогда не коснется? — удивляюсь я.

А водитель нашей машины вынужден двигаться по встречке, ведь счет идет на секунды. Доезжаем за 15 минут. Возле приемного покоя больницы нас уже встречают врачи и санитары, пациентку передают на попечение специалистов стационара, и «скорая» направляется домой.

— Бывает, по полдня на подстанцию заехать не удается, — делится фельдшер Гуляева. — И очень обидно, когда из одного конца города в другой летим, а там ложный вызов. То бабушка шум на улице услышала, а к окну подойти побоялась, но решила, что ДТП, и вызвала «скорую». Или сердобольные граждане, проезжая мимо припаркованного на обочине автомобиля, подумали, что водителю плохо. Сами останавливаться не захотели, а на 03 позвонили.

Обратно едем без мигалок, соблюдая все правила, пока никто «скорую» не ждет. На подстанции водителю надо помыть машину, фельдшеру — салон, врачу — заполнить все документы. В любой момент может вновь прозвучать «Третья бригада на выезд!», ведь впереди еще 14 рабочих часов.

Нина ЖИГУНОВА,

фото автора.

На снимках: Татьяна Гуляева, водитель Марат Ким, врач Людмила Матафонова.