Генеральный. План

Футболисты «СКА-Хабаровска» закончили выступление в этом году на восьмом месте в турнирной таблице. Генеральный директор нашего футбольного клуба Алексей Кандалинцев побывал в редакции «Хабаровских вестей» и ответил на вопросы, волнующие болельщиков.

Приходится торговаться

— Алексей Сергеевич, как оцените выступление команды?

— Все видели, что произошло после окончания прошлого сезона, когда команду покинули 18 футболистов. Считаю, что мы очень плодотворно поработали на рынке, собрали боевой коллектив, нашли молодых футболистов, на которых уже сейчас есть спрос. Было видно, как с каждым туром команда приобретает характер, у игроков появляется взаимопонимание. С другой стороны, есть матчи, в которых мы не должны были терять очки. В них главную роль сыграло отсутствие опыта.

На перерыв уходим восьмыми — значит, это место, которое мы заслужили. Я не очень доволен результатом. Будем вносить коррективы и двигаться дальше.

— Почему после прошлого сезона произошел такой массовый исход из команды?

— Дальний Восток пугает многих. С финансированием у нас проблем нет, за что большое спасибо правительству Хабаровского края, инфраструктура очень хорошая, но есть житейские проблемы, связанные с отдаленностью от цивилизации и семьи. Мне даже приходилось разговаривать с женами некоторых футболистов. И кто-то был готов остаться, но им поступили предложения из западных клубов.

— И как, на ваш взгляд, проявили себя новички?

— В этом году мы пригласили в команду неизвестных игроков. Только Влад Камилов пришел к нам уже состоявшимся, с ним нам повезло. Гаджимурадова забрали из второй лиги, никто и не думал, что он раскроется уже в этом сезоне.

— Вы предлагали новичкам заключать контракты минимум на два года?

— Примерно половина команды у нас сейчас на таких контрактах. Если нужны фамилии, то Гаджимурадов, Матвийчук, Камилов, Горулев, Брагин, Оанча, Обухов, Кырнац.

— Слышал, что есть графа, предусматривающая досрочный разрыв контракта в том случае, если поступит предложение от команды Премьер-лиги.

— Такой трактовки нет. Просто некоторые агенты просят указать в контракте сумму выкупа. Они предлагают нам своих игроков, рассматривая «СКА-Хабаровск» как плацдарм для их повышения в классе. Футболист у нас играет, показывает себя, а агент в это время ищет ему более выгодное предложение на западе страны или в Премьер-лиге. Если в контракте прописана сумма отступных, то эти деньги мы получаем в случае расторжения договорных отношений. Скажем так, в ФНЛ это практически единственная возможность клубу заработать на так называемых продажах игроков.

Но контракт на два года назвать долгосрочным можно тоже с большой натяжкой. Тот же Гаджимурадов станет свободным футболистом и уйдет через сезон куда захочет просто так. Поэтому если к нам обращаются из Премьер-лиги или клубов с серьезными амбициями с предложением по кому-либо из наших игроков, мы стараемся этим воспользоваться.

— Кто принимает такие решения?

— Если мы говорим о покупке или продаже футболиста, то я не решаю эти вопросы единолично. Любое предложение обсуждается на попечительском совете, где порой разворачиваются настоящие дискуссии. Все-таки главная задача «СКА-Хабаровска» — показывать интересную игру и занимать достойное место в турнирной таблице.

— В футбольном мире есть такое понятие, как «поторговаться»?

— Конечно, это же рынок! Когда речь заходит о заинтересованности каким-либо футболистом, один клуб хочет потратить меньше, другой желает получить больше. Но какие бы суммы не фигурировали, повторюсь, окончательное решение принимается на попечительском совете.

— Но ведь члены попечительского совета могут не разбираться в тонкостях игры?

— Председатель совета Александр Иванович Шкурин достаточно хорошо разбирается в футболе. Он был руководителем благовещенского «Амура», все спорные моменты изучает досконально, и ему надо доказывать, зачем нам нужен тот или иной футболист. Я это ему рассказываю, особый акцент делая на том, какую зарплату мы хотим ему предложить. Если он дает добро, мы заключаем контракт.

Но надо понимать, что, когда предлагают футболиста нам или «Лучу», речь идет о зарплате выше, чем в западных клубах. Поэтому добавляем некую сумму в связи с удаленностью нашего города от центра, но в разумных пределах. Скажем так, северная надбавка.

Контракты и персоналии

— Озвучу, наверное, самый интересующий болельщиков вопрос: какие планы у «СКА-Хабаровска» относительно Адлана Кацаева?

— Он не скрывает, что хочет играть в Премьер-лиге. Характер у него такой — всегда стремиться вперед. Когда стало ясно, что ему не дадут играть в «Тамбове», я ему звонил практически каждый день и предлагал перейти к нам. Он не отвечал отказом, но просил подождать. Затем у него появились предложения из других клубов, но я попросил его помочь нам хотя бы до зимы. У нас с Адланом честные взаимоотношения, он свое обещание выполнил и в принципе в любой момент может уйти. Но на сегодня Кацаев — игрок нашей команды.

— Слышал, что в Хабаровске мог появиться Александр Рязанцев.

— Да, мы им интересовались, но не могли ему дать такую зарплату, которую предлагали другие клубы. Он поблагодарил нас за интерес к своей персоне, и переговоры на этом закончились.

— Что можете сказать про хабаровских легионеров?

— Евгений Оанча – это наша маленькая победа. Он показал в Хабаровске добротную игру, и немецкий тренер сборной Молдавии вызвал его на матч с французами. Жаль, что не дебютировал против Франции, но был в заявке.

Хорошего игрока мы нашли в Японии и немного всколыхнули азиатский рынок. Сато Минори занимает сейчас на поле позицию травмированного Адлана Кацаева, и мы им довольны.

Андрей Мищенко. Мне как-то странно называть украинского футболиста легионером, но таковы реалии нашей жизни. Очень порядочный человек и хорошие впечатления производит своей игрой.

Джелиль Асани. Не могу сказать, что это наша ошибка. Он приезжал на сборы в тот момент, когда желающих играть в нашей команде было не очень много. Мы просмотрели его, нашли место на поле и надеялись, что по ходу сезона он прибавит. Но как-то у него не сложилось.

— Любимчика хабаровской публики вы оставили на десерт?

— До переезда в Россию Патрик Круз зарабатывал гораздо больше, чем мы могли ему предложить. Но он понимал, что чемпионат Таиланда – не его уровень. Мы обговорили с ним, что «СКА-Хабаровск» станет для него базой для перехода в титулованную команду. Но почему-то у нашего клуба не очень получается с представителями Латинской Америки. Возможно, все дело в менталитете. Энергичным и темпераментным бразильцам не хватает здесь общения. Может, повлияло и то, что, как только начал набирать форму, получил небольшую травму колена. Все вместе это привело к тому, что он заскучал. Я могу точно сказать, что проблем житейских у него в Хабаровске нет.

— Пришлись ко двору три легионера из пяти – это хороший результат?

— Думаю, что да. Проблема еще в том, что про легионеров мы практически ничего не знаем. Да, мы можем посмотреть игры с их участием, видеоролики, которые они нам присылают, но понять их физическое и психологическое состояние нам сложно. Как правило, просмотр футболистов проводится тогда, когда команда находится на сборах далеко от родного города. Поэтому мы не можем даже провести полноценное медицинское обследование. Иногда приходится подписывать кота в мешке, потому что не возьмешь ты — заберут другие.

— Спрошу еще про один контракт. Болельщики не совсем понимают, зачем нам Георгий Кырнац? Вроде с вратарской линией в Хабаровске все в порядке.

— Двух равноценных вратарей для команды, ставящей перед собой высокие цели, явно недостаточно. Один получит травму, у второго начнется спад, и что делать? Мы перед началом сезона вели переговоры с вратарем достаточно высокого уровня, но не потянули его финансовые требования. И, наверное, это хорошо, что он у нас не появился. Игорь Обухов и Влад Соромытько набрали неплохую форму, и появление в команде претендента на место в воротах могло плохо сказаться на их психологическом состоянии.

— Так и зачем нам Кырнац?

— Это наша перспектива. Он недорогой по деньгам, с ним заключили контракт на три года, будет набираться опыта и обязательно дождется своего часа. А судя по тому, что уже есть клубы, заинтересованные, например, в Обухове, ждать ему осталось недолго. Отмечу также, что Георгий неплохо нам помог в плане продвижения клуба – только ленивый не написал о том, что новый вратарь хабаровчан отыграл на ноль в Лиге чемпионов против мадридского «Реала».

Про права и обязанности

— Меня – неспортивного журналиста – коллеги иногда упрекают за то, что путаю понятия «клуб» и «команда».

— Если смотреть с юридической стороны, то, конечно, разница имеется. Команда – это те, кто занят непосредственно футболом: игроки, тренеры, медики, администраторы. А клуб – это люди, которые занимаются обслуживанием и сопровождением команды. Но в моем понимании эти два понятия нельзя разделять. Как футболистам обойтись, например, без бухгалтера, водителя и повара?

— Без бухгалтера точно не обойтись.

— Некоторые футболисты очень капризные. И стоит только бухгалтеру ошибиться и что-то недоплатить, сразу идут жаловаться. Это я к тому, что в клубе важно психологическое спокойствие, которое зависит от каждого.

— Ну недоплатили один раз, что в этом страшного?

— Если футболист чем-то недоволен, он потом это недовольство выскажет тем игрокам, которые будут интересоваться положением дел в Хабаровске. Сарафанное радио в футболе работает очень хорошо. Это необходимо учитывать во взаимоотношениях с работниками, которыми, по сути, игроки и являются.

Если рассматривать клуб как обычное предприятие, то все наши действия регламентируются Трудовым кодексом РФ. Любое нарушение со стороны руководства грозит клубу наказанием. Сейчас практически каждый футболист имеет собственного агента и юриста. И периодически нам присылают претензии.

— Но если есть права, то должны быть и обязанности? Систему штрафов же никто не отменял?

— Конечно, у нас, как в любом спортивном клубе, есть определенные правила, которые нельзя нарушать. И эти правила прописаны в контракте. Запрещено материться, опаздывать на тренировки, ходить в клубной символике других команд.

— Игроки всегда носят одежду с надписью «СКА-Хабаровск»?

— Нет, мы не заставляем носить ее постоянно. И вот почему. У нас расписан план тренировок и других мероприятий, куда игроки обязаны приходить в клубной одежде. В остальное время они могут делать то, что захотят. Например, гулять по городу. Многих футболистов и так знают в лицо, а если он при этом в одежде с надписью «СКА-Хабаровск», это привлекает лишнее внимание. Мне Ираклий Квеквескири много раз рассказывал, что невозможно выйти в город с семьей и покушать спокойно. Подходят, просят расписаться, сфотографироваться.

— Но это же часть их работы. Слава, так сказать.

— Согласен. Поэтому мы запрещаем отказывать болельщикам в таких просьбах. Хотя и понимаем, что иногда они бывают излишне навязчивыми.

— Если игрок зарабатывает пенальти в свои ворота, сыграв, например, рукой в обычной ситуации, его наказывают за это?

— Нет. Все, что касается игровых моментов, сложно оценить со стороны. Чтобы понять правильность принятых решений, надо находиться на поле. А вот за необязательные желтые карточки штраф у нас предусмотрен. Например, предупреждение за разговоры с судьей.

— Я даже догадываюсь, кого за это штрафуют.

— Обойдемся без фамилий. Все взрослые люди, профессионалы, у которых задача одна – играть в футбол. Именно за это им платят зарплату, а не за проявление эмоций. В общем, система штрафов у нас достаточно серьезная. Даже предусмотрено наказание за разглашение секретной информации.

— Значит, вы следите за футболистами в соцсетях?

— Конечно, везде следят. И не только мы. Понятно, что футболисты – обычные люди. Они отдыхают, ходят по городу, в рестораны, делают фотографии и выкладывают их в соцсети. Но одно дело, когда речь идет об отдыхе после победного матча. И совсем другая реакция, когда игроки сидят в ресторане после поражения. Мне сразу же начинают звонить. Бывает такое, что утром я точно знаю, кто где был.

— Заставляли кого-то удалять посты?

— Такого не было, но пальцем тыкать приходилось. Я просто хочу, чтобы футболисты понимали, что за ними честь и репутация футбольного клуба. А телефоны ни у кого забирать не собираюсь – мы же не в армии.

— А я всегда был уверен, что СКА – это как раз спортивный клуб армии.

— Нынче это просто историческое название. К армии мы сейчас никакого отношения не имеем.

Все дороги ведут в Москву

— Давно хотел узнать, как в «СКА-Хабаровске» работает система логистики. В ФНЛ, если не считать нас и «Луч», восемнадцать клубов из разных городов страны. Но из Хабаровска напрямую можно улететь только в Москву, Новосибирск и Иркутск. Как планируете свои перелеты?

— Мы летаем регулярными рейсами, и в целях экономии выгоднее брать билеты на самолет заранее. Но проблема в чем? Летом, в период отпусков, авиабилеты купить очень сложно. А у нас сезон заканчивается в мае, и новое расписание, утвержденное во всех футбольных инстанциях, появляется только в июне. Как раз в тот момент, когда билетов практически нет.

Что касается самого алгоритма действий, то он таков. Наш тренерский состав считает, что команда должна прибыть в город, где пройдет игра, за день до матча. Исходя из этого, начальник команды подбирает удобные нам рейсы. Мы делаем групповой заказ, обычно на 30 человек, а где-то за день до вылета предоставляем паспортные данные. Думаю, понятно, почему мы не можем назвать персоналии заранее – любой из футболистов может получить травму или находиться не в лучшей форме.

Чаще всего добираемся через Москву. Стараемся планировать выезд таким образом, чтобы между стыковочными самолетами было максимум 2-3 часа. Если игра в Нижнем Новгороде, то утром вылетаем из Хабаровска и вечером уже на месте. Селимся в гостиницу, отдыхаем, спим, на следующий день игра, и сразу же стараемся улететь домой, чтобы не попасть в «акклиматизационную яму».

— Какой самый нелюбимый выезд?

— Футболисты не любят Томск. Сначала летим пять часов до Новосибирска, затем пять часов на автобусе до Томска. В принципе, любой выезд может стать нелюбимым, когда не удалось купить нужные билеты. Были случаи, когда в Москву летели через Новосибирск. Или добирались группами на нескольких самолетах. А любят все летать во Владивосток!

— А как принимается решение о том, где футболист, получивший травму, должен проходить обследование или делать операцию?

— В контракте прописано, что оперативное медицинское обследование проводится по инициативе клуба. То есть там, куда направят. Бывает, что какую-то травму можно вылечить здесь, но футболист хочет обследоваться в другом месте. Мы в таком случае говорим: «Пожалуйста, но за свой счет».

Я бы не хотел говорить на эту тему по той причине, что спортивная медицина — штука сложная, и в ней много индивидуального.

— Давайте тогда поговорим о деньгах. Принято называть три составляющие прибыли любого спортивного клуба. Первая — продажа билетов.

— На них мы практически не зарабатываем. Во-первых, у нашего клуба много социальных программ, и я как генеральный директор их приветствую. Мы много билетов отдаем бесплатно детским домам, реабилитационным центрам, в другие организации. То есть тем людям, кто хочет смотреть футбол, но не в состоянии купить билет.

Во-вторых, в так называемый «матч-день» на стадионе только обслуживающего персонала находится более ста человек. Следят люди за безопасностью — платим, группе поддержки платим, конь наш по трибунам бегает — ему тоже платим. Туда и уходят деньги, вырученные от продажи билетов. Так что здесь о прибыли говорить нельзя, в лучшем случае работаем «в ноль».

— А как дела обстоят с продажей клубной атрибутики?

— Я очень давно мечтал, чтобы у «СКА-Хабаровска» появился собственный магазин, как у любого уважающего себя клуба. И в этом году мечта осуществилась. Пусть это небольшой, но закрытый павильон, где можно в любую погоду посмотреть, пощупать, померить. Он только недавно начал работать, но могу сказать, что пусть небольшая прибавка в бюджет, но есть.

Сейчас мы запустили интернет-магазин, есть уже заказы из других городов и из-за границы. Болельщики нашей команды уезжают в другие города, но хотят болеть за «СКА-Хабаровск». Это нормально, и так должно быть.

— Магазин принадлежит клубу или же вы заключили договор с некой компанией, которая платит вам роялти за использование вашей символики?

— Магазин полностью наш. В клубе есть менеджер по продажам, который занимается им от и до.

— Но в городе есть компании, которые торгуют спортивной атрибутикой, и не только «СКА-Хабаровска». Получается, вы их теперь должны преследовать?

— Они когда-то платили нам какие-то копейки за использование названия нашего клуба, но в отношениях с ними ничего нельзя контролировать. Мы думали, что с ними делать. Пришли к выводу, что преследовать не будем: они же все равно делают нам рекламу. Пусть их товар дешевле, но у нас качество. К тому же в нашем магазине продаются те футболки, в которых ребята выходят на поле. И на данный момент этот товар в лидерах по продажам. Шарфы пользуются популярностью и всякая мелочь: значки, кружки, ручки. Не скажу, что магазин нам сейчас приносит большую выручку, но приятно очень, что он появился.

— Третья составляющая прибыли футбольного клуба — продажа прав на телевизионные трансляции. И вот тут я не знаю, плакать или смеяться. Почему мы не смотрим футбол по телевизору?

— Во всем мире телекомпании платят деньги футбольным клубам за право показывать матчи, а у нас они сами просят деньги. Мы не планируем тратить свои финансы на это. Есть договорные отношения между ФНЛ и «Яндексом» о трансляции всех игр в интернете, и этот договор в прошлом сезоне принес каждому клубу по миллиону рублей. Думаю, что болельщику не очень важно, где смотреть футбол — по телевизору или в интернете.

— А вам не кажется, что это те болельщики, которые могли бы купить билет и прийти на стадион?

— Если отсечь тех, кто смотрит эти матчи на работе или находясь за пределами Хабаровска, то, скорее всего, ты прав. Но мы подошли к очень больной для нас теме — комфорт. Болельщик сейчас пошел какой-то «комнатный». Ему комфортнее сесть дома, купить напитков каких-нибудь, положить ноги на стол и болеть за любимую команду. И чем холоднее на улице, тем больше он не понимает, что ему сейчас делать на стадионе.

— В следующем году вы планируете сдать восточную трибуну. Я много слышал о неких болельщиках, которые готовы смотреть футбол только оттуда.

— Я знаю, что в Хабаровске есть болельщики, которые считают «восточку» народной трибуной. Вроде как здесь мой дед сидел, мой отец сидел, и я буду сидеть только здесь. Это очень здорово, потому что нет ничего лучше, чем традиции.

— Сколько вы планируете получить болельщиков после сдачи восточной трибуны?

— Если честно, то немного. Надеюсь примерно на тысячу человек. Могу предположить, что некоторые уйдут туда с западной трибуны, ведь там новые кресла, навес, более комфортные условия.

Отчет о проделанной работе

— 20 декабря исполнится два года с того момента, как вас назначили генеральным директором. Как вам в этом кресле?

— Очень интересная и ответственная работа. Главная моя задача сделать так, чтобы клуб по всем направлениям соответствовал высокому уровню. Игра, комфортный стадион, информационная открытость и многое другое.

Могу сказать, что при мне клуб точно не стоит на месте. Да, бывает трудно, но все решаемо. Вообще, сложный вопрос – я не могу сам себе ставить оценку.

— Два года назад некоторые болельщики считали, что у вас ничего не получится, потому что вы местный, молодой и без связей в Москве.

— А что плохого в том, что я местный? Я в «СКА-Хабаровске» прошел все этапы — от игрока до генерального. Поэтому меня трудно обмануть. Если бы пришел на работу с улицы откуда-то, можно было бы говорить о моей некомпетентности. Ну и не стоит забывать: мою кандидатуру на пост генерального директора прошлое руководство клуба согласовывало в Москве. По поводу молодости. 43 года — это самый подходящий возраст, а опыт приобретается. Президентами, генералами и тому подобными не сразу же становятся.

— Должность как-то вас изменила?

— Одно могу сказать: за эти два года я стал жестче и перестал объяснять некоторые свои решения. И считаю это нормальным.

— Готовился к интервью и долго запоминал ваше отчество, потому что в моей голове вы — Алексей Кандалинцев, и никак иначе. Как в клубе объясняли подчиненным, что для них вы теперь Алексей Сергеевич?

— У нас в клубе между работниками очень хорошие отношения, и все знают, если человек перешел работать в администрацию, то его автоматически следует называть по имени-отчеству.

Я знаком со многими, но это не означает, что буду к ним мягок в случае нарушения. Вот был у нас случай: водитель автобуса проспал и не встретил в аэропорту команду гостей. Это очень серьезное нарушение, за которым следует увольнение независимо от наших прежних отношений.

— Есть плюсы в том, что генеральный директор и главный тренер играли когда-то вместе в команде?

— Главный плюс – это взаимопонимание. Он знает дальневосточную специфику, ему не надо объяснять про перелеты, погоду и прочее. Мне с Алексеем Николаевичем — да, теперь только так — очень комфортно. Бывает, что можем вместе обговорить состав.

— Закончить наш разговор хотелось бы вопросом про план для команды на этот сезон, озвученный попечительским советом. Он остается без изменений – попадание в зону стыков?

— Задачу никто не отменял, но она такая скользящая. Наш губернатор Сергей Иванович Фургал и люди в попечительском совете прекрасно понимают, что в первый сезон совершенно новой команде без опыта такую задачу выполнить сложно. Но про зону стыков говорят потому, что, например, занять шестое место – это не цель, это всего лишь место в ФНЛ.

Поэтому сейчас наша главная задача – сохранить костяк команды и сделать летом точечные усиления состава. А потом можно поговорить и о Премьер-лиге, куда попасть не сложно, сложнее удержаться.