Какие танцы, если огурцы

Если вы всей душой ненавидите современный балет, обязательно сходите, когда он приедет на гастроли. Посмотреть спектакль вам все равно не дадут, зато впечатления от зрительного зала останутся незабываемые.

Я, к несчастью, обожаю его до дрожи в коленях. Хотя отношения с классическим балетом были испорчены еще на заре жизни: в четыре года, несмотря на фамилию*, меня так и не смогли посадить на шпагат.

Да что там, как страстный зритель арабесков и фуэте я тоже не удалась. Особенно меня нервирует «Лебединое озеро», что логично, ведь в 1991-м я уже умела смотреть телевизор.

С современной хореографией (она же контемпорари) другая история. Это была любовь с первого взгляда. Сокрушительная и невзаимная — за всю жизнь мне так и не удалось увидеть ни одной полноценной постановки. И вот в прошлом году в Хабаровск наконец привезли столичный балет! Я всеми правдами и неправдами должна была туда попасть…

О чем вы так загадочно молчите?

— Не переживай, места будут, это же не МХАТ, — успокаивала знакомая сотрудница театра. — Посадим тебя.

Она была права: посадили и меня, и коллегу из другого издания — аншлага, как на других показах такого уровня, на этот раз не случилось. Но тем не менее зал был практически полон: мы занимали свои места под острыми взглядами двух пожилых матрон, ближайший из которых выразительно падал с левой стороны на мои рваные джинсы. Справа путь к отступлению отрезала третья интеллигентная дама. Штанов ей видно не было, и она критически сосредоточилась на мини-юбке коллеги.

Этому профосмотру помешало начало действа: свет погас, на сцене под вибрирующие звуки появился мужчина с ящиком на голове и начал медленно двигаться.

Дальняя левая матрона поперхнулась.

Артист снял ящик с головы и стал использовать его как партнера (или даже соперника). Вдруг прожекторы высветили еще шестерых. Собравшись все вместе, мужчины побежали внутри условного квадрата, сталкиваясь и повторяя мелкие движения, будто у них заедали руки, ноги или голова.

— А где слова? — нашлась поперхнувшаяся.

Этот вопрос застал врасплох весь ряд.

Пока мы удивлялись, действие на сцене стало мощнее: танцовщики кувыркались, перебрасывали друг друга с рук на руки, боролись и выполняли неожиданные поддержки на фоне горки деревянных ящиков в углу и пары длинных досок.

— Это что, дальше все так и будет продолжаться? — трагически прошептала ближняя матрона.

Ответа ей не дали. Балет по-прежнему шел без слов.

Осень — пора урожая

Следующие десять минут прошли относительно спокойно. Однако нашим старшим соседкам новый танцевальный язык явно давался с трудом. Похоже, они принимали его за танцевальный сленг, а иногда даже за хореографическую брань.

Засветились экраны сотовых телефонов. На одном я поневоле успела заметить котят (они гораздо понятнее, хотя тоже весьма молчаливы). Затем мужественно попыталась сосредоточиться на рисунке сотрудничества и конкуренции, который изящно выстраивали артисты. Они использовали доски то как общий стол, устраивая импровизированный пир, то как трамплин, карабкаясь по ним и прыгая вниз…

— Убью! — внезапно и оттого особенно отчетливо прозвучал голос коллеги.

Оказывается, дама справа решила не стесняясь ответить на звонок посреди спектакля и уже поднесла трубку к уху.

— Галя, я в театре! — громко зашептала она. — А ты сколько раз банки стерилизуешь? Надо два! Я дважды стерилизую над кофейником и крышки кипячу. И огурцы не взрываются!

Что ж, осень — пора урожая, когда насущные огородные проблемы стремительно вытесняют из головы творческое начало…

— Вы что творите?! — не выдержала коллега.

— А я вам, что ли, смотреть мешаю?! — неинтеллигентно прошипела интеллигентная дама. — Слов же все равно нет!

О, эти плечи!

Музыка в спектакле резко изменилась. Теперь артисты явно пытались сказать нам что-то про одиночество и человеческую уязвимость: обнаженные по пояс, они танцевали трогательные соло.

— Ты посмотри, какие у них торсы! — снова внезапно, а еще взволнованно выдохнула моя соседка прямо мне в ухо.

Если честно, я не люблю обсуждать людей по частям. Считаю, что в крайнем случае это можно делать во время ужастика типа «Пилы» — он как-то располагает. Но тут обстоятельства явно не те.

Поэтому я молча скривилась, что, разумеется, коллегу не смутило ни капельки.

— Никогда не видела столько красивых мужчин сразу! — восхищенно продолжала она.

«Как хорошо, что они не в трико, — мрачно подумала я. — Иначе обсуждение явно затянулось бы».

Наконец в тишине мы смотрели, как артисты встали в круг и обнялись. Конечно же, это была последняя мизансцена перед поклоном. Герои танцевальной постановки явно дошли до своей цели. А я — до белого каления.

Как вы понимаете, сам спектакль я помню не очень хорошо. Зато отныне отлично знаю, что банки надо стерилизовать дважды над кофейником, и тогда они не взрываются. Теперь не дай бог в жизни не пригодится.

P.S. Все события и персонажи реальны, а совпадения намеренны.

* Галина Уланова — великая русская балерина, такая же, как Анна Павлова и Майя Плисецкая.