Корова как новаторство

Вы знаете, сколько произведений женщин ― художниц или скульпторов можно увидеть в постоянной экспозиции Дальневосточного художественного музея? Одну-единственную, и очень маленькую! Но это, говорят, не помешало ей стать любимицей посетителей.

Небольшой зал французского искусства создает иллюзию светского салона: изящная мебель, старинное зеркало. Если стоять к нему спиной, небольшой шедевр в богатой узорной раме окажется слева. И на нем… рогатый профиль.

Это «Корова» ― полотно Розы Бонёр (1822―1899). Она была одним из крупнейших художников-анималистов XIX века, когда эта профессия еще считалась сугубо мужской. Неудивительно, что картина вызывает такое восхищение: голова животного написана настолько реалистично и выразительно, что кажется, будто корова вот-вот начнет кивать и жевать нарисованные голубые цветы. Считается, что именно выдающийся талант Бонёр передавать на полотне фактуру и пластику стал причиной ее удивительного успеха. Впрочем, удивителен тут не только он.

Лувр для непоседы

Историки пишут, что в детстве маленькая Мари-Розалия, старшая дочь в семье пейзажиста Раймона Бонёра и его жены Софи, учительницы фортепиано, была сущим кошмаром. Отец, сторонник равенства полов, выступал за женское образование, но вот с ним-то у девочки с самого начала не заладилось. Пишут, что за неусидчивость и скверный характер ее выгоняли из нескольких школ.

Зато карандаш она взяла в руки раньше, чем заговорила. Тогда мать предложила Розе рисовать животное к каждой букве алфавита, чтобы научить ребенка читать и писать. С этого, видимо, и началась ее любовь к изображению фауны.

В 13 лет, когда Раймон взял непутевую дочь помогать ему в мастерской, выяснилось, что с усидчивостью-то как раз у Розы все в порядке. Она без проблем часами пропадала в Лувре, копируя знаменитые живописные шедевры. В этих залах и познакомилась с работами голландского анималиста Паулюса Поттера ― считается, что он оказал на нее наибольшее влияние. А вот единственным реальным учителем живописи для Розы остался ее отец: других возможностей освоить профессию тогда не было.

Пять метров искусства

После Лувра юная художница пропадала на скотобойне ― очень подходящее место для молодой девушки. Но она явно знала, что делала, подробно изучая анатомию животных. Затем она и вовсе самостоятельно делала вскрытия в национальном ветеринарном институте, что тоже оказалось полезным: первую живописную работу на любимую тему приняли в знаменитый Парижский салон, когда Розе было всего 19.

В 23 она получила там бронзовую медаль. В 26 ― золото. Но самым знаковым стало невероятное полотно «Ярмарка лошадей» длиной в пять (!) метров, оконченное в 1855-м (его купил миллиардер Корнелиус Вандербильт и подарил Метрополитен-музею). После этого к художнице пришел международный успех такой величины, что следующие 11 лет она вообще не выставлялась в салоне ― все ее картины просто-напросто распродавались заранее.

Потрясающе реалистичных животных Бонёр и ее саму любили безумно, постоянно печатали в журналах и приглашали читать лекции по всей Европе. Поклонницей ее таланта была сама королева Виктория, а французская императрица Евгения в 1865 году лично вручила ей орден Почетного легиона. Роза стала первым художником, получившим такую награду, и первой женщиной ― офицером ордена Почетного легиона.

Хотя ее крутой непокорный нрав с возрастом вообще-то никуда не делся.

Документ на штаны

Согласно указу 1800 года, парижским женщинам запрещалась надевать мужскую одежду без уважительных причин. Роза Бонёр почти всю свою жизнь носила брюки.

Обоснование у этого жеста было серьезное: художница объяснила префекту, что так гораздо удобнее догонять коров и овец, чтобы выбрать лучших моделей для будущих картин, и чиновник выписал ей письменное разрешение на штаны.

А вот курить французским женщинам, как ни странно, не запрещали, чем анималистка в полной мере пользовалась.

В 1870 году, когда началась франко-прусская война, Роза предложила мэру Парижа собрать батальон и отправиться на войну, но он почему-то отверг ее предложение. Тогда Бонёр сделала из своего поместья пункт для раненых и беженцев.

И это сейчас мы смотрим на трогательную голову коровы в ДВХМ и видим в ней венец изящества. А тогда эта картина вообще-то нарушала одно из главных правил искусства.

― Дело в том, что это не просто изображение животного, ― рассказала заведующая сектором западноевропейского искусства Алена Фролова. ― Это портрет. Посмотрите, как композиция «обрывается» рамой, какое уважительное отношение к модели передает художница. Так писали людей, и далеко не каждый человек в XIX веке удостаивался собственного портрета. Таким образом Роза Бонёр отступила от основного принципа, принятого в то время: изображения человека как венца творения.

Так что, когда снова пойдете в музей, присмотритесь к новаторскому произведению с рогами повнимательнее.