Помочь педагогу остаться

Четвертый сезон открытой группы поддержки для учителей стартовал в Хабаровске.

Встречи проводятся бесплатно в рамках социального проекта «Экология педагогического взаимодействия: с этого должна начинаться школа», посвященного уважительному общению всех участников образовательного процесса. Он получил поддержку Фонда президентских грантов и главного управления по внутренней политике правительства Хабаровского края.

— В рамках группы мы разбираемся с проблемами и конфликтами, делимся чувствами и опытом разрешения сложных ситуаций, даем и получаем поддержку, — говорит ведущая встреч, психолог, позитивный психотерапевт Марина Бондарева. — Ее главная цель — профилактика эмоционального и профессионального выгорания.

Занятия проходят раз в две недели, и каждое объединяет 8—10 педагогов. В итоге за сезон помощь получают 20—30 человек. В группе действует правило уважения и конфиденциальности, чтобы участники чувствовали себя в безопасности.

— У нас есть как постоянное ядро, которое посещает группу регулярно (таких человек восемь), так и те, кто приходит один или пару раз с конкретным запросом, — объясняет специалистка. — А обсуждаем мы самое разное. Например, изменения требований к отчетам или новые электронные платформы для занятий — это может по-настоящему выбить из колеи. Учителя очень беспокоятся о том, как это скажется на их работе, справятся ли они с новшествами в таком напряженном графике. Бывают истории, связанные с внешними обстоятельствами. Но всегда на повестке дня остаются конфликты: с коллегами, учениками и родителями.

Новое слово в травле

В последнее время в информационном поле все чаще встречается новый термин — моббинг. По аналогии с буллингом, характеризующим детскую агрессию в учебных классах, он обозначает травлю внутри рабочего коллектива.

— На самом деле я рада, что у явления появилось специальное определение, — говорит Марина Бондарева. — Оно существовало всегда, просто раньше это обзначалось как «не ужился с коллегами». Отношения внутри учительского сообщества мы как раз обсуждаем чаще всего. Да, такое происходит, и нужно, чтобы педагог не оставался с этим один на один. Чтобы соратники из других школ сказали: то, что происходит, ненормально, это насильственное общение и манипуляции. Это здорово поддерживает и убирает чувство стыда.

О чем идет речь? О рабочей и общественной сверхнагрузке, которая порой навязывается педагогу достаточно жестко, а права выбора или отказа у него при этом нет. Двойные смены, два классных руководства, дополнительные мероприятия — все это не редкость и уходит корнями в системную проблему нехватки кадров. А дополнительный прессинг приводит к тому, что учитель истощается — настолько, что не может восстановиться за лето. Так выглядит выгорание. Нужен отпуск в полгода-год, но иногда и он не помогает: приходится увольняться.

По словам Марины Бондаревой, один-два таких педагога приходят каждый сезон.

— Истощенного учителя видно по вспыльчивости, — отмечает она. — Он начинает общаться с учениками так, как его руководство общается с ним. Помните карикатуру про то, как начальник кричит на сотрудника, он — на жену, жена — на сына, а сын — на котенка? Она очень близка к реальности: в жизни все так и распространяется. А в школе это ведет к буллингу детей.

Причем напрямую: психолог подтверждает, что в большинстве случаев школьники испытывают буллинг и со стороны учителей — за счет их злоупотребления полномочиями.

Что хуже выгорания?

— От учителей можно требовать многого, но прежде для них все-таки нужно создать человеческие условия, — подчеркивает ведущая группы. — Что делать с моббингом? Заручиться поддержкой коллег и коллективно объяснить руководству учреждения свою позицию. Не стесняться говорить: «То, что вы делаете, называется травлей». Если руководство не слышит, идти в вышестоящие инстанции. А если и это не помогает, всегда можно выйти из ситуации. Это тоже решение.

Учителя, которые ощущают и отстаивают свои границы, по ее словам, зачастую начинают видеть и проблемы во взаимодействии с учениками:

— Меня радует, когда участник приходит на встречу и рассказывает: «Мне плохо из-за конфликтов с детьми, кажется, я делаю что-то не то». В таких случаях мы сначала даем поддержку, а потом — деликатную обратную связь о том, что видим в этой ситуации. Способность взять на себя ответственность и признать, что ты поступил непрофессионально, — очень достойный шаг. Иногда достаточно подойти к ребенку, извиниться, и инцидент будет исчерпан. Некоторые думают, что это подорвет их авторитет. А на самом деле будет наоборот: он только вырастет.

Марина Бондарева добавляет, что в группу в основном приходят те, кто внутренне готов меняться. И чаще всего это молодые специалисты. Тем, кто проработал в образовании 10—15 лет, сложнее:

— Это может быть ригидность, неготовность принимать новое, внутреннее сопротивление или стыд — слишком много за плечами опыта, который могут посчитать негативным.

А еще это может быть профессиональная деформация — не та, какой мы понимаем ее обычно, вроде привычки действовать определенным образом, а подлинная.

— Это когда человеку становится все равно, и в своей профессии он переходит в режим выживания, — объясняет психолог. — В каком-то смысле это хуже, чем выгорание.

Но и с ней тоже можно прийти. И увидеть, что вы не одни.