С энергетикой восторга

Комната, где мы разговариваем с хабаровчанкой Викторией Коротковой, выглядит сказочно. Торшер, картины с фламинго, миниатюрный столик с вышитой скатертью и изящным кофейным сервизом, на который боязно дышать. Так и тянет сфотографировать все сразу…

Приходится напоминать себе, что цель визита — вовсе не раскрывать читателям тайну частного жилища, даже такого красивого. Предмет журналистского интереса поблескивает справа — это небольшая витрина с тремя полками. С верхней на тебя немного свысока смотрят стеклянными глазами очень старые, волшебной красоты барышни. Светится изнутри вековой фарфор, мягко сияют натуральные волосы, переливается тончайший шелк, пенятся старинные кружева…

Шесть антикварных красоток начала ХХ века — последний раз я видела таких в подмосковном музее. Это ядро коллекции Виктории Анатольевны. Но, конечно, не только они.

— Даже не могу сказать, сколько у меня кукол, — признается она. — Я не какой-то суперколлекционер, у меня другой интерес. Все ведь по-разному играют в куклы. Кто-то их фотографирует, кто-то строит им домики и подбирает интерьеры, кто-то в путешествия с ними ездит. А я с детства куклам шила. Даже когда мы с девочками играли, у них был сюжет, а я только успевала под него свою красотку наряжать…

«Вот на нас напали разбойники, вот мы гуляем по берегу моря.... Только я переодевала кукол, как линия резко менялась, и я доставала другой наряд. Так мы и играли! Конечно, у каждой моей куклы был сундук с приданым…» — писала Виктория Короткова в сопроводительной записке к прошлогодней выставке «Семейная реликвия, семейная коллекция» в музее истории Хабаровска. Ее барышни тоже там участвовали — правда, не в полном составе, втроем. Зато был отдельный манекен под наряд — тот, который Виктория Анатольевна полностью создавала своими руками.

Только с перламутровыми пуговками

— То есть все, что на них… — я изумленно открываю рот.

— Почти, — улыбается собеседница. — Платья, белье, обувь, головные уборы, а у некоторых и парики. Для меня это отдельный кайф. Хочу, чтобы у них были, как в моем детстве, полные гардеробы. Сейчас почти у всех есть зимняя одежда, только последняя, француженка, без теплого.

Она распахивает платяной шкаф: там возле одежды самой хозяйки — ряд миниатюрных кукольных вешалок. Вот платьице из шелкового бархата с антикварным французским кружевом, вот красный плащ с густой бахромой, вот накидка с хитрой вышивкой атласными ленточками. Все их легко можно отнести к предметам искусства: тут не только качество и тщательность исполнения, но и историческая достоверность, за которой Виктория Короткова следит почти фанатично. Одно из платьев перешивала четырежды, причем один раз только потому, что освоила новый старинный шов. Пожалуй, при таком хобби, изучая моду разных эпох и стран, можно ненароком и диссертацию по истории костюма написать…

— Материалы использую только антикварные, — подчеркивает она и показывает на прелестницу от немецкого «кукольного короля» — фабрики Kestner. — Посмотрите, какие крохотные перламутровые пуговички. Они старинные. Кнопочки на туфельках тоже — я их просто обожаю!

Воздушное бело-голубое платье, башмачки, шляпка-боннет в рюшах и цветах — все это она подсмотрела на открытке с изображением внучки английской королевы Елизаветы и воспроизвела по старинным выкройкам.

— Кстати, каштановый парик на этой кукле из моих собственных волос!

Вот это, что называется, сюрприз…

— Да, когда-то обрезала свои длинные и хранила лет 15, — смеясь, объясняет героиня. — Вот и пригодились!

Голову — в памперс!

Зовут красотку, кстати, Елена-Виктория — в честь самой хозяйки и ее лучшей подруги. Но вообще у антикварных коллекционеров принято давать подопечным имена, созвучные с фабриками, где их изготовили. Например, первая ее белокурая красавица — Симона от Simon Halbig. Вторая рослая блондинка в матроске — Берта от Bergmann. Ее небольшая сестрица с темными глазами — Фанни от французов Fleischmann & Blöedel. Ну а кудряшка в круглых очках — Валери.

— Тут двойная история, — добавляет Виктория Короткова. — Во-первых, это «Валькирия» от немцев Kley & Hahn, а во-вторых, муж у меня Валерий. И я не рассказывала ему, во сколько обходится мое увлечение. Поэтому, когда приехала очередная кукла, просто сказала: «Назову в твою честь».

Каждую из красоток она посвятила кому-то из родных, хоть они и не слишком разделяют ее страсть. Но иногда этим грешат даже сами продавцы.

— Иначе как объяснить, что, отправляя посылку из Пенсильвании, фарфор просто завернули в оберточную бумагу? — до сих пор недоумевает она. — Это у нас в России все понимают: голову — в памперс, каждую конечность — в пленку-пупырку, две коробки, между ними наполнитель, а тут… Я ее открыла, а глаза у девочки разбиты. Пришлось чинить.

Да, это она теперь тоже умеет. И главная задача сейчас — восстановить механику у своей француженки, чтобы она, как раньше, шагала и посылала воздушные поцелуйчики.

— Очень хочу найти единомышленников в Хабаровске, а не просто в интернете, — напоследок признается Виктория Анатольевна. — Знаю, многие не любят «антикварок», говорят, мол, они несут негативную энергетику. Не верю. Вот я, взрослая тетка, вижу куклу, и она вызывает у меня восторг и трепет. А представляете эмоции ребенка? Эти куклы были окружены любовью, их берегли и выдавали по праздникам. А с пылью веков только лучше. Они прожили так много времени и готовы прожить еще столько же. Это же удивительно!