Шестеренки волшебства

Хотите попасть в сказку прямо с хабаровской улицы? Не смейтесь, есть верный способ: нужно заглянуть в художественный цех краевого театра кукол. Там вы встретитесь с ней, что называется, лицом к лицу. Правда, она окажется совсем не такой, как вы ожидали…

Прежде всего, создание сказки — процесс вообще-то очень трудоемкий. В помещениях цеха тесно — как бы так объяснить? — примерно от всего: тут и там новые и старые куклы, на вешалке для одежды пристроена боксерская груша, везде ящики с деталями и материалами, пластик и фанера, шесты и трубы, мотки разноцветных ниток, банки клея, старые пружины, новые пружины, ткань, бумага, мишура…

Посреди всего этого богатства проворно снуют художники — декораторы, бутафоры и конструкторы, а также их помощницы-студентки: кто с ножницами, кто с молотком, а кто и с пистолетом (не настоящим, конечно, а клеевым, хотя и он иногда выглядит угрожающе). Работа кипит и бурлит: через неделю в «куклах» премьера спектакля «Волшебное кольцо» по знаменитой сказке Бориса Шергина про простака Ваню, который выкупил на последние деньги кошку, собачку и змею Скарапею. Ну и про то, что из этого вышло.

В углу спиной к большому зеркалу художница Алена Улановская аккуратно макает кисточку в ПВА и обклеивает белой тканью деревянную шкатулку. Она создает сокровище:

— Вот сейчас закончу, загрунтую, потом посмотрю, нужен ли узорам объем — и за роспись. Может, и кисточкой справлюсь, а может, придется выпуклую тесьму приклеивать. Затем сделаю поролоновую подложку, а уже на нее прикреплю стразы и бусины — и будет у нас ларец с драгоценностями, который главный герой Ваня преподносит царской дочке Ульяне.

Рисованный портрет этой самой дочери красуется тут же на ватмане (герои уже готовы, но увидеть их нельзя — репетируют). Дерзкое каре под 1920-е, хитрый разрез глаз, длинный нос и огромные губы. Роковая особа!

— Режиссер сказал, что она должна быть похожа… как бы так выразиться… немного на продажную женщину, — посмеивается Алена. — И наш главный художник Наталья Павлишина придумала вот такой вариант.

Притом красотка абсолютно плоская. Серьезно, в прямом смысле: всего две стороны и никакого рельефа. Такова непростая концепция постановки:

— Часть кукол задумана объемными, а часть вот такими, — продолжает мастерица. — Это для того, чтобы показать, как меняются ценности Вани, когда к нему попадает волшебное кольцо, каким плоским вдруг становится его мир.

У этого персонажа, кстати, есть и та, и другая ипостаси. Также имеется дополнительный объемный Иван (это называется дубль) и специальный вариант с голливудской улыбкой.

— Она что, приклеивается? — любопытствую я.

— Нет, — загадочно улыбается собеседница. — У него вся голова отстегивается. Самой интересно, как актеры будут проделывать такое прямо на сцене.

Между запендёй и чепориком

Все эти инженерно-креативные решения — как раз по части Алены и ее коллег. Подобрать материалы, придумать, каким образом кукла будет выполнять все, чего хотят от нее люди (смеяться, ловить рыбу, вращать глазами) — вот такие у них рутинные задачи.

— Иногда, бывает, спорим с начальниками, — говорит художница. — Например, на большие детали обычно идет бязь, а на мелкие — трикотаж. Но вот Ульяну я обклеивала как раз им, всю. «Трикотаж же дорогой!» — говорили мне. А я объясняла, что дороже потом будет убирать углы и складки, это время и силы. Недешевая вышла женщина, зато шикарная.

Она пришла в театр из ювелирного дела: ее тогдашний наставник для души делал маленьких портретных куколок актеров и политиков. Увидела — и влюбилась. А когда попробовала такую работу сама, сразу же бросила все остальное.

— Самое сложное тут — взять и начать, — смеется мастерица. — А потом уже не терпится увидеть конечный результат. Недавно просидела на работе до полдвенадцатого —хотела увидеть, как моя кукла будет раскачиваться на табуретке с пружиной, которую сделали специально для нее…

Вот какие у творцов бывают уважительные причины задержаться на работе.

В цехе вообще много смеются. Тут есть даже внутренняя терминология, от которой очень трудно не захохотать.

— Какое бы слово взять в пример? — задумывается Алена.

— Запендя! — громко подсказывает коллега Ольга Виноградова, которая трудится рядом над фанерным овалом — будущим дворцовым зеркалом.

— Что-о? — я округляю глаза.

— Это такая мелкая деталь заковыристой, сложной формы, — поясняют мне. — А есть еще чепорик. По размеру он такой же, как запендя, но гораздо проще в изготовлении.

Художники хихикают и обещают завести словарик.

Не муха, а Сальвадор Дали

Прямо в середину работы с запендями и чепориками вбегает заведующая художественно-постановочной частью Екатерина Ярославцева. Она успевает дать несколько коротких подсказок по будущему зеркалу, прежде чем в цех влетает запыхавшаяся актриса Александра Даровская.

— Мне срочно нужна муха! — взволнованно объявляет она. — Только чтобы у нее были голова коровы, хвост свиньи и ноги комара.

Никто даже бровью не ведет.

— Какого размера? Какой длины шест? Крылья должны шевелиться? — деловито расспрашивая, Екатерина уже примеривается к подходящим картонкам и берет карандаш.

Дальше процесс напоминает операцию: «Другой картон! Пластик! Пластик потоньше! Готовьте пистолет!» Результат есть уже через минуту.

— Похожа на муху? — поворачивается Екатерина к вернувшейся с перерыва Алене.

— Вообще-то нет. Это не муха, а Сальвадор Дали какой-то.

— Так у нее голова коровы, хвост свиньи и ноги комара, — встревает Александра.

А, ну тогда нормально, кивает художница.

Рождение киноудочки

За стеной кабинет конструктора, маленькое царство шестеренок, подшипников, болтиков и токарных станков. Это владения Руслана Пермякова: он отвечает за механику кукол, а потому настоящий волшебник. Изобрел, например, чудесный цветок для спектакля «Тигренок на подсолнухе».

— Подсолнух должен был распуститься сам, без посторонней помощи, чтобы был элемент волшебства, — объясняет Руслан. — А у нас никак не получалось, волшебства не было. Тогда я придумал конструкцию, в которой стебель поднимается с помощью станка, а цветок, выходя из специального паза, под своей тяжестью раскрывается и выпускает лепестки.

У него даже осталось доказательство — малюсенький макет размером сантиметров в 15. Все работает! Волшебство? Еще бы. Просто механическое.

Теперь у Руслана новая «подопечная» — киноудочка. Фильмы она не показывает (возможно, пока), зато в движение приходит благодаря деталям старого списанного киноаппарата. Выглядеть будет как ружье, а трещать, видимо, как сверчок-терминатор.

— В «Волшебном кольце» у нас два персонажа-рыбака: у одного обыкновенная удочка, бамбуковая, а у второго вот это «аглицкое изобретение», — добавляет конструктор.

Он, кстати, раньше тоже был художником-декоратором, но потом понял, что механика ему интереснее:

— Тут ничего не повторяется, ведь у каждой куклы свои задачи: кто-то должен шевелить бровями, кто-то надувать щеки, кто-то подпрыгивать. А значит, все они особенные, и идеи все время нужны новые.

Напоследок Руслан обещает, что в «Волшебном кольце» будет лодка-качели, которая превращается в деревню. И, конечно, еще много неповторимого, кроме коровомухи и роковой Ульяны. Так что приходите на премьеру.