Слово из трех букв и его искусство

Литературное сообщество «Рэнга» и художница Саша Белобородова запустили совместный самиздат-проект «Литературный коллаж». Вышел уже второй зин ― авторский малотиражный журнал. Похоже, команда все-таки замахивается на современное искусство, а хабаровчанам придется чаще произносить все еще непривычное слово из трех букв.

Не то чтобы у самиздата в нашем городе нет истории. В конце концов, даже культовая для Хабаровска 1990-х поэтическая книга «Несчастная жизнь Байрама и Вольдемара» (про любовь искрометного дуэта журналистов к выпивке и юмору) начиналась как классическая серия зинов. У старожилов остались отпечатанные на машинке экземпляры ― кстати, с коллажами, на которых, например, профиль героя задорно торчит на фоне сливного бачка.

Были и сборники авангардных стихов, и знаковая субкультурная и неформальная история, когда на страницах соседствовали аккорды рок-хитов, философские размышления о культуре и схемы плетения фенечек. Сейчас это ценные экспонаты ― такие образцы показывают, например, в музее «Мир говорящих машин». Но за последние лет 10 это явление стало если не совсем невидимым, то едва-едва различимым где-то в узком кругу молодых андеграундных художников. Как же оно снова вынырнуло на воздух?

Стихи против стен

― …А если ее раскрыть и перевернуть, то будет карта острова Русский! ― основатель литсообщества и «самиздательства» «Рэнга» Виктор Степанцов с удовольствием показывает мне буклет-«раскладушку» дальневосточной художницы и фотографа Дарьи Пянзиной.

У второго «Литературного коллажа» вид более привычный: это тетрадка на скрепке с обложкой из фотобумаги и неровным срезом ― Витя делает его вручную. На красном фоне вырезанная ладонь и обрывок черно-белого фото с девочкой в панамке. Она перечеркнута. Работа Полины Климовой.

Всего в сборнике 11 авторов-художников и пять хабаровских поэтесс ХХ века: Лада Магистрова, Виктория Русскова, Лидия Гемма, Галя Ключ и Марина Самаркина. Они много писали про то, что сегодня называют региональной идентичностью: тайгу, великую реку Амур, суровый климат и особый дальневосточный характер. Теперь их имена почти забыты ― сборник делали вместе с локальным проектом о женской истории #ПАМЯТНИКЗЕМЛЯЧКЕ.

― Если честно, я был в шоке от того, что эти стихи, оказывается, невозможно нагуглить, ― признается Витя. ― Не думал, что сейчас такое бывает. Так что тут еще и просветительский момент. Первый «Литколлаж» мы делали просто по творчеству современных хабаровских авторов, а здесь решили показать участникам и читателям поэзию, с которой нельзя просто так познакомиться, даже если очень хочешь.

Они с Сашей Белобородовой задумали совместный проект еще в феврале прошлого года, когда Витя позвал ее на интервью для своего подкаста. Говорили о маркетах для молодых художников (там как раз и концентрируется большинство хабаровских зинов) и, конечно, о коллажах.

― Именно тогда я увлекся и подумал: а почему бы нам не заколлабиться? ― говорит основатель «Рэнги». ― Мы провели мастер-класс, отсканировали работы, и Саша сверстала первый выпуск. До сих пор его допечатываем. Это ведь беспроигрышный вариант: книжку хотят не только те, кто резал и клеил, но и те, чьи стихи брались за основу.

В итоге Саша продвигает свое искусство, а Виктор ― свое:

― С поэзией ситуация почти всегда одинаковая: люди, как правило, не знают ни современных авторов, ни местных литераторов ХХ века. Они не читают поэтов и не ходят на их вечера. Я уже много лет собираю вокруг себя единомышленников и почти перестал это замечать. А когда мне было 16, бился в стену. Меня не понимали ни семья, ни друзья, никто. Помню, как моей старшей сестре становилось неловко, если я вдруг на кухне начинал читать стихи вслух. Она не могла взять в толк, зачем я это делаю…

В независимом книжном магазине «Простая неформальность», где он работает продавцом, есть полочка с поэзией ― берут ее нечасто. И, кстати, полочка с зинами, единственная во всем городе. Туда, бывает, попадают и поэтические сборники от издательства «Рэнга», которые больше напоминают зины. Например, «Рифмадура» молодой поэтессы и художницы Юлии Шевченко с авторскими иллюстрациями и картой ее ежедневного маршрута из дома в институт ― как продолжение темы с региональной идентичностью, начатой ее предшественницами.

А ещё хабаровские любительские издания уже отправились в свои собственные путешествия ― на фестивали самиздата “Жердёла” в Ростове-на-Дону и NIZINA в Петербурге. А Виктор пока готовит первую в городе большую выставку зинов со всей страны. Но это история уже другой коллаборации.

— Мы с Витей познакомились, когда я принесла свой зин про Русский остров к нему на книжный фестиваль «Билибр», — рассказывает Дарья Пянзина, попутно доставая из рюкзака сокровища. — Он третий по счету. И если над первым я прямо работала, то этот «возник». Тусила с участниками фестиваля метадрамы во Владивостоке, и они делали эксперимент: приехали на Русский, молча разошлись, а все, что видели и чувствовали, писали в специальный телеграм-канал. Казалось, сам остров оставляет сообщения. А я читала и фотографировала: обстановка была очень атмосферная, туман. Потом объединила записи из канала и свои фотографии, поняла, что чего-то не хватает, и добавила на обратную сторону старинную карту, которую нашла где-то в музее им. Арсеньева…

Передо мной появляется целая стопка изданий — ее собственных вперемежку с чужими. Любовь к явлению пришла к ней, если можно так сказать, «сверху» — из престижной питерской академии документальной и арт-фотографии, где она училась в 2021—2022-м. Там после курса съемки объясняли, как работать с результатом и «выходить за рамки».

— И я замахнулась сразу на книгу художника, — продолжает она. — Обычно это итог большого исследования, которое длится несколько месяцев. У меня ушло полгода…

Так появилась «Кристаллизация» — история про первую любовь, идеализацию, травматичный опыт и то, какой след все это оставляет на нашем теле. Внешне она вылилась в замес из авторских фото, школьных романтических записок и фрагментов эссе Стендаля «О любви» 1822 года, повествующих в основном о женской жертвенности. Даша заверяет, что он до сих пор не закончен, но неидеальный первый вариант попал на NIZINAFEST — примерно тогда же она и пропала:

— Поняла, что это очень моя тема: собирать, перебирать, сшивать… И коллекционировать. Пока в моем собрании 12 штук, но в этом году я заказала экземпляры со всех возможных фестивалей. Просто зин — он про ручной труд, тактильность, штучность. Это способ вытащить нас из цифрового мира. Возможно, не самый экологичный. Но некоторые уже льют для зинов свою бумагу или делают их из ткани. А еще он может объединить людей из разных мест.

Ее жанры-фавориты — mockumentary, псевдодокументальные истории, и наив, когда книжка будто нарисована детской рукой или растет из очень простой и трогательной идеи.

— Например, у меня есть чудесный зин Юлии Борисовой про то, как грибы охотились за учеными, а скоро приедет совершенно замечательная книга «Кто сломал снеговика» Натальи Орешиной. Но на самом деле экземпляры в коллекции самые разные. Это может быть что-то сложное или серьезное, с социальным посылом. Они ведь прежде всего транслируют переживания автора, так что я ориентируюсь на то, что откликается.

Пока в этом собрании одно хабаровское произведение — исследование Ники Кострюковой про лапшу (все-таки тема дальневосточной самобытности нас не отпускает). Художница-керамистка, она превратила детскую любовь к домашней лапше своей бабушки в настоящую страсть и масштабный арт-проект с видеообзорами, графическим циклом и серией высокохудожественных мисок.

— Мне еще очень понравился травник о дальневосточных дикоросах, который сделала Яна Джан-Ша, — добавляет Дарья. — Но в основном работы молодых хабаровских художников сильно похожи на комиксы. Хочется все-таки большего.

Первый в Хабаровске августовский фестиваль зинов, по их с Виктором задумке, как раз и должен показать нам разнообразие и открыть современную самиздат-культуру с разных сторон. Старшие «коллеги» из «Жердёлы» уже согласились помочь с экспонатами. Сейчас обсуждается вопрос, как и в каком объеме вписывать туда местный сегмент. Хотя по идее и нам будет что предъявить своему потенциальному читателю.

Художница Яна Джан-Ша — пожалуй, самый известный в нашем городе амбассадор и коллажей, и зин-культуры — недавно вошла в список «100 креативных лидеров Тихоокеанской России».

А незадолго до этого они с братом Ильясом презентовали итоги своей работы в качестве резидентов владивостокского центра современного искусства «Заря». Без самиздата их проект не обошелся и на этот раз. В конце концов, именно благодаря зину «Шизандра» 2019 года, где Яна через известные бренды и символы Дальнего Востока переосмысляла собственную идентичность, «Заря» обратила внимание на новое имя.

Во второе издание «Шизандры» также войдут коллажи и поэтические тексты Яны. Ильяс по традиции отвечает за музыкальную составляющую: «Шизандра» — это еще и звуковые перформансы.

Брат и сестра исследуют темы принятия, природы и любви, не забывая при этом про локальные культурные коды и этнические особенности. Они очень важны для дуэта с китайскими корнями и вообще-то уникальным для региона опытом: это перспективные молодые люди, которые уехали на запад, но потом вернулись.

— Ильяс поступил в Питер, я сначала училась в Москве, затем в США, — говорит Яна. — Когда приехала обратно, думала, что просто на каникулы. Но потом посмотрела на себя со стороны: вот я стремлюсь в красивый комфортный мир на все готовенькое, вместо того чтобы сделать что-то самой. И поняла, что останусь. У нас почему-то не принято делать место проживания поводом для гордости. А зря. Знаете, как много людей в Нью-Йорке носят футболки «Я из Бруклина»? Жить в таком суровом краю, как Дальний Восток, тоже почетно.

Похоже, нынешние хабаровчане собираются и дальше сшивать свой новый самиздат красной нитью собственной «привязки к местности». Остается один вопрос: а почему нет?