Вальс в миноре

Четырехлетка бежит по площади «Город воинской славы». Показывая на юнармейцев и кадетов, он кричит: Мама! Смотри, какие маленькие солдаты!

Такое количество мальчишек и девчонок в форме приводит его в неимоверный восторг. Он с интересом рассматривает, как одни кружатся в парах, другие распеваются, а третьи синхронно маршируют, пока организаторы выставляют и настраивают аппаратуру и готовятся провести акцию «Победный вальс» в честь 75-летия окончания Второй мировой войны.

Почему праздник?

На меня сыплются вопросы:

— Мам, а почему маленькие солдаты танцуют?

— Во-первых, не солдаты, а кадеты и курсанты, а во-вторых, танцуют они, потому что сегодня праздник.

— У них день рождения?

— Нет, сегодня другой день — окончания Второй мировой войны.

Сыновье лицо покидает улыбка: слово «война» ему уже знакомо, но его значение он понимает не до конца.

— А война — это плохо? — спрашивает он уже серьезно.

— Очень. На войне погибают солдаты и те, кто им помогает. А еще умирают другие люди, например, от голода или очень тяжелого труда. И дети остаются без мамы и папы.

— А почему тогда праздник?

— Потому что война закончилась. Люди были очень счастливы, что ее больше нет.

Громкий голос ведущего заставляет переключиться на происходящее у стелы:

— Этой танцевальной акцией мы почтим память героев…

Звучит гимн. Вопреки правилам, присаживаюсь на корточки и объясняю, что это главная песня нашей страны, и когда люди ее слушают, то чувствуют себя частью единого народа. Тут объявляют выступление карабинеров. Сын снова видит «маленьких солдат» и топает ближе к ним. Не отрывая взгляд, смотрит, как они вращают в руках оружие, одновременно меняясь местами и выстраиваясь в разные фигуры. Их лица серьезны, взгляды сосредоточенны, они чеканят шаг, и движения не расходятся ни на секунду.

— Мам, а когда они вырастут, они станут солдатами и тоже пойдут на войну?

— Не обязательно, кто-то выберет другую профессию. А еще все верят и надеются, что войны не будет.

Больше, чем цветочков в поле?

Сын удаляется осмысливать услышанное. Пока на одном конце площади исполняют «Темную ночь», — на другом четырехлетний мальчик загребает воду в лужах в такт песне.

Как только возвращается, объявляют минуту молчания. Быстро объясняю, что сейчас нельзя разговаривать, чтобы не мешать другим вспомнить о родных или близких, которых забрала война. Всю минуту он стоит в тишине, опустив голову. И лишь потом спрашивает, зачем большая девочка дала ему два красных цветка.

— Это гвоздики, их принято класть к памятным местам в честь погибших солдат. Такой обычай.

Сын берет меня за руку и ведет за всеми. По примеру старших кладет цветы у подножия стелы. Люди затихают и мешкают, но тут ведущий просит освободить место для танцоров. Звучит «Ах, эти тучи в голубом!», и площадь заполняется парами: строгая военная форма на контрасте с радостными летящими платьями в горох. Сын светлеет лицом, бежит ко мне, хватает за руку и кричит: Давай тоже танцевать, война же закончилась! Подхватываю его на руки, начинаю кружиться, а он смотрит на меня и хохочет...

— А на войне все-все солдаты погибли? — интересуется он уже по пути домой.

— Нет, — отвечаю. — Не все. Кто-то вернулся домой к своим семьям и друзьям, снова их обнял.

— Ну ты скажи: много? Больше, чем цветочков в поле?

— Да, сынок.

— Мам, а зачем?..