Династия большой любви

Часть 2. Помощь для тысячи детей

(Окончание. Начало в номере за 1 ноября)

Педиатр Юлия Силинская почти 30 лет работает в детской поликлинике подмосковного города Можайска, но родилась в Хабаровске. Она правнучка первого на Дальнем Востоке акушера-гинеколога Нины Скворцовой и сильно напоминает прабабушку. Даже поражаешься, насколько, когда сравниваешь фото.

Юлия Силинская

Такая же высокая, со схожими чертами лица и «фамильной» легкой улыбкой ― она есть и на портрете Нины Александровны 1930-х годов.

― Как-то мы решили подсчитать семейный трудовой стаж ― вышло 368 лет, ― говорит Юлия Владимировна. ― И это от предка к потомку, без ответвлений!

С ними, возможно, получились бы все 500 ― если бы выяснилось, куда пошла ветвь от старшей сестры Нины Скворцовой, которая тоже стала врачом. А их отец Александр Григорьев, как мы уже писали, был одним из первых земских докторов в Российской империи.

― Он работал на глухом украинском хуторе, ― рассказывает Юлия Силинская. ― По крайней мере, так говорила моя бабушка Елена Николаевна ― невестка Нины Скворцовой, я ведь все знаю только по ее рассказам. Нина Александровна при этом с отличием закончила Тамбовский институт благородных девиц. За особые успехи ей вручили книгу Ивана Гончарова «Фрегат «Паллада» с надписью, что подарок сделан с личного соизволения государыни императрицы. До сих пор у нас хранится…

Она листает слайды в телефоне и с сожалением вздыхает ― не может найти фотографию. А ведь делала! Оберегается в семье и другая реликвия, напоминающая о более поздних и гораздо более тяжелых временах.

Память под крышкой

Нина Скворцова делает кесарево сечение в роддоме, 1932 г.

Что было с Ниной Скворцовой дальше, вы знаете из прошлого текста. Недолгая работа гувернанткой, поступление в медуниверситет, переезд в Хабаровск с мужем-инженером, а здесь ― блестящая карьера акушера-гинеколога, широкая известность, открытый всем гостеприимный дом, участие в создании дальневосточного медицинского института… и страшные тридцатые, которые мало кому удалось пережить.

С 1936-го светил хабаровской медицины начали одного за другим забирать в НКВД, а кого-то ― расстреливать. Однажды узелок со всем необходимым собрала и она ― и стала жить в ожидании ареста.

― Стресс был дикий: представляете, ходить под всем этим два года?! ― продолжает правнучка. ― За ней приехали, наверное, где-то в 1938-м… И семья знала, почему. Все из-за дружбы с Блюхерами ― ниточка тянулась оттуда.

Известно, что Нина Скворцова принимала роды у третьей жены маршала, Глафиры, а та, в свою очередь, училась на рабфаке при мединституте. Вещи Блюхеров даже хранились в доме врача: альбомы с фото, коробочки, сувениры…

― И вот Нину Александровну увезли, но через сутки с небольшим тот же «воронок» привез обратно, ― делится Юлия Силинская. ― Я считаю, Господь Бог помог: в этот момент начались сложные роды у жены начальника НКВД края. И ему говорят: понимаете, единственный специалист, который может помочь, — Скворцова Нина Александровна. А он знает, что Скворцову взяли. И разворачивает машину… Полтора дня прабабушка помогала этой женщине. Потом ее больше никогда не трогали. Но из-за всего, что она перенесла, в 1939-м году случился тяжеленный инсульт.

Так и не восстановившись, Нина Скворцова умерла 7 августа 1941-го. А когда Глафира Блюхер освободилась из лагеря, она приехала к Скворцовым и в благодарность подарила им шкатулку, которая теперь досталась Юлии Владимировне.

― Елена Николаевна, кстати, работала бухгалтером, а дедушка занимался озеленением и благоустройством, ― отмечает она. ― Зато врачом стала моя мама, Нина Скворцова ― они с прабабушкой были полными тезками.

Только вот «вторая Нина Александровна», как ее шутя называли, выбрала помощь детям и выучилась на педиатра. Но, по сложившей семейной традиции, не сразу.

Нина Александровна (вторая слева внизу) с сыном Александром (второй справа вверху) и родными

― Представляете, мама не смогла с первой попытки поступить в институт, который основала ее бабушка! ― смеется Юлия Силинская. ― Вот что значит никаких поблажек. На экзаменах три шкуры снимали! Она в итоге год проучилась в медучилище, в котором потом сама же и преподавала.

После вуза в 1964 году «вторая Нина Александровна» десять лет проработала в детской поликлинике № 1 на ул. Льва Толстого, а в 1974-м семья переехала в Можайск.

— Мне тогда было пять лет, так что о Хабаровске я почти ничего не помню, — признается Юлия Владимировна. — Только памятник героям Гражданской войны на Комсомольской площади и красивый кирпичный дом рядом — этот угол почему-то врезался в память…

В Можайске Нина Александровна почти сразу стала руководить детской больницей. Вскоре ее, как и первую Нину Скворцову, знал почти весь город. Потому что люди были уверены: поможет и не откажет в любое время.

­— В больнице мама создала соматическое отделение, а в Можайске тогда остро стояла проблема брошенных детей и найденышей, — вспоминает педиатр. — И она выбила в этом отделении 10 мест для безнадзорных ребятишек. Иногда на них лежало по 25 человек! Мама нашла благотворителей, у них всегда была еда и одежда. Сейчас из 75 коек в отделении осталось 30, а мест для безнадзорных больше нет. Очень жаль. Но в 2007-м именно мы с братом настояли, чтобы она ушла, потому что работала на износ. Мы поняли, что нам очень нужна мама, а врач нас интересует уже меньше.

Но вообще-то призвание Нина Александровна не оставила — до конца жизни трудилась медработником в детском саду под началом у собственной дочери. И каждые пять лет обязательно ездила в родной Хабаровск на встречу выпускников мединститута.

— Только последние два раза нам удалось уговорить ее на авиабилеты, — говорит Юлия Силинская. — Однажды, в 1993-м, она взяла с собой и меня ― я тогда была студенткой. Но из-за какой-то аварии поезд задержался больше чем на сутки, и вместо недели мы пробыли в Хабаровске всего четыре дня. Так ничего толком и не посмотрели…

Нина Александровна ушла из жизни 14 декабря 2013 года, почти 10 лет назад.

Лучшее в жизни

— Почему мама стала врачом? Знаете, у нас в семье такой вопрос не задают, он не стоял и перед нами со старшим братом, — улыбается Юлия Владимировна. — Хотя она очень отговаривала и его, и меня. Но бесполезно. Саша все время кого-то подбирал и лечил, в основном ежиков и птичек. Ворона с переломанной лапкой, наверное, год жила у нас на балконе: Саша сделал ей шину, чтобы конечность срослась. Он закончил первый московский медуниверситет им. Сеченова, был хирургом-травматологом и нейрохирургом, заведовал у нас травматологическим отделением. Ушел из-за рака, о котором никому не рассказывал. Сейчас я уже старше, чем он.

Юлия Силинская тоже выпускница Сеченовского, и, как вы, наверное, догадались, сначала ни она, ни брат не смогли туда поступить. Но разве кого-то из династии это останавливало? Оба прошли через рабфак, начинали санитарами.

— Три года оттаскала тряпку у мамы в отделении. Она говорила: «Юлечка, ну ведь рядом медучилище, будешь фельдшером?», а я отвечала: «Нет, раз до 35 поступать можно, буду пробовать». Поступила в 30. Мама плакала.

Только вот никаких определяющих будущее птичек с лапками у нее не было: до четвертого курса студентка не знала, каким именно врачом выйдет из вуза.

— Сначала всерьез думала, что патологоанатомом: у меня легко шла анатомия, прям влет, а вот латынь не давалась совсем. Но на четвертом курсе начались детские болезни — и меня переклинило. Я поняла, что не хочу ничего другого, только это. Уже сейчас, отработав 27 лет, осознаю: нет большего кайфа, чем стоять над тяжелым ребенком без сознания и вдруг увидеть, как он тебе улыбается! Все получилось, ты его вытащила! Ничего лучше в жизни не бывает.

Доехать до детства

Правда, сейчас работа у педиатра Силинской в основном административная: с 2012 года она руководит детской поликлиникой. Но чтобы не терять практику, продолжает вести прием и дежурить. Рассказывает, что осмотреть 70 детей за три часа приема реально, если хорошо знаешь маленьких пациентов и выработала четкую систему, а чиновники не мешают тебе ее воплощать. Что девять месяцев из двух пандемийных лет она провела в красной зоне — зашла туда, как только сама оправилась от ковида. И что до Хабаровска она добралась через столько лет, потому что успела объехать полмира, а город детства так и не посмотрела.

— Мы с тетей Лялей ездили на Хехцир, мне очень хотелось. Повидали наш дом № 26 по ул. Ленина — в детстве он казался таким большим, а теперь такой маленький! Еще с пятого этажа раньше было видно Амур, а сейчас, конечно, уже нет. И Утес почему-то не ассоциировался у меня с набережной. Какая она стала красивая! Ну а сразу после интервью поедем навестить могилу Нины Александровны.

Тетя Ляля — это Елена Павловна Ускова, племянница бабушки Юлии Силинской и невестки Нины Скворцовой. Они с мужем, врачом-рентгенологом Владимиром Усковым, все еще живут в нашем городе.

— А в династии я, получается, последняя, — заключает Юлия Владимировна. — Мужа и детей у меня нет, а дочери брата родились в 1987-м и 1995-м. Видели, как тяжело жилось врачам в те годы, и в медицину не пошли. Но у нас уже были перерывы, и ничего! Надежда все-таки есть.