Последний год великого Союза (продолжение)

Начало в номере за 6 мая 2021 г. и в номере за 27 января 2021 г.

Лето 1991 года началось с выборов. Их назвали первыми демократическими. Граждане тогда были необычайно активны. Люди проводили акции, выходили на митинги, спорили, делились мнениями. Политики изо всех сил боролись за голоса избирателей, говорили с народом сердечно, по-человечески.

Баллотировались шесть кандидатов. Достойным соперником Ельцину стал Николай Рыжков, прежний председатель Совета министров СССР.

Лозунг уже не нравился

— В 1990-м Рыжкова начали топить депутаты, которые переметнулись в стан Ельцина, — говорит Николай Николаевич Данилюк, в те годы народный депутат СССР, председатель краевого Совета. — Оказывалось давление и со стороны Великобритании и США. Американцы прямо требовали убрать Рыжкова.

Он ушел на пенсию и баллотировался на пост президента России как беспартийный пенсионер. Однако все его знали как второго человека после Горбачева.

Тем не менее в Хабаровске шла упорная работа в поддержку Рыжкова. Несколько трудовых коллективов даже писали жалобы, что на них давят, а в воинских частях солдаты получили прямую команду голосовать именно за Николая Рыжкова.

Еще один кандидат — молодой политик, которому удался блестящий дебют — лидер ЛДПСС (ныне ЛДПР) Владимир Жириновский. Своими эксцентричными выходками и заявлениями он перетянул на себя часть электората и занял третье место.

Первый президент России

В 1991 году популярней Ельцина не было в стране политика. Он и светлое будущее стали синонимами. Хабаровчане заваливали редакции письмами: «Кто не хочет жить на карточках, голосуйте за Ельцина!»; «Он прораб всего нового, живущий интересами людей!».

— Это борьба двух систем — коммунистической и демократической, — говорили тогда политологи. Но с ними категорически не согласен эксперт по международным вопросам и геополитике Павел Шипилин: 

— Борис Ельцин был человеком мелким, к сожалению, для России. Он был озабочен одной проблемой — персоной Михаила Горбачева.

Антагонисты ненавидели друг друга почти как в фильме «Корона Российской империи», наперегонки оспаривая пальму первенства любви со стороны «прогрессивного» Запада.

— Борис Николаевич очень ревниво относился к тому, что американский президент или немецкий канцлер имели дело с Горбачевым, Ельцину хотелось оказаться на его месте. Способов стать президентом СССР у Ельцина не было, поэтому он пошел по пути уничтожения страны и возглавил одну из ее частей — Российскую Федерацию, — говорит бывший руководитель кремлевской администрации Сергей Филатов.

Рассчитаетесь лесом

Страна с самого верха стремительно катилась под откос.

— После выборов Ельцин пригласил меня на разговор и предложил: давай, мол, организуем в Москве хабаровское представительство, — вспоминает Николай Данилюк. — Пообещал, что ко мне придут от мэра Москвы. И действительно, пришли двое, сказали, что их послал Лужков. Я прикинул, что нам нужно помещение с парой комнат и машины. Обещали все организовать, цена вопроса 80 тысяч долларов. Я ахнул: «Да мы со всего Дальнего Востока столько не соберем!» Они ушли, потом вернулись: «Лужков сказал, что если у вас нет денег, можно рассчитаться лесом и рыбой».

Вот так делались дела на самом высшем уровне.

20 августа в Москве планировался сбор глав союзных республик, чтобы подписать договор о дальнейшем сотрудничестве.

Нет общего мнения

В воскресенье, 18 августа, в Хабаровске было тепло и солнечно. Тревожило только «Лебединое озеро» по телевизору. Известно, что в нашей стране это означает: кто-то умер.

Утром 19 августа известие: переворот. Власть взяло временное правительство — ГКЧП*. Вице-президент СССР Геннадий Янаев, министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков, а также другие члены Компартии и консервативно настроенные военные посадили президента СССР Горбачева под домашний арест.

На следующий день официальное обращение за подписью Янаева: «Политика Горбачева завела страну в тупик, посеяла панику и анархию. ГКЧП освобождает его от полномочий и вступает в исполнение обязанностей президента СССР...»

В стране введено чрезвычайное положение, в Хабаровске ждут соответствующего приказа. Все в растерянности, даже в Хабаровском крайисполкоме нет общего мнения.

Его председатель Валерий Литвинов признает действия ГКЧП антиконституционными и отказывается создать аналогичный комитет в крае, а первый зампредседателя по экономике Виктор Ишаев считает, что Горбачева нужно было снять еще три года назад. Прокурор края Виктор Богомолов говорит, что это переворот, ставящий общество на грань гражданской войны, а первый секретарь Хабаровского крайкома КПСС Сергей Маркаров заявляет, что в ГКЧП крепкие мужики, которые болеют за судьбу страны.

Простой народ тоже в ступоре. Рабочие «Дальдизеля» успели снять видеофильм, где требуют восстановить конституционный порядок, иначе готовы к забастовке.

«Прошу сдать ключи»

— Я больше всего удивился, увидев в лидерах Янаева, — вспоминает Николай Данилюк. — Хорошо знал этого человека, мы одно время вместе работали в Союзе обществ дружбы, дважды в составе делегации ездили в Японию. Это был очень пьющий человек. Как можно было что-то поручить Янаеву?

21 августа на площади Ленина митинг. Такого скопления народа Хабаровск не помнил. Люди пришли с плакатами, общий тон которых — «Путчистов к ответу» и «Ельцин и Россия едины». Сумятицы добавили несколько десятков горлопанов, готовых на все ради выпивки — накануне прикрыли ЛТП**, и только в Хабаровске на волю вышли более 200 запойных личностей.

Митинговали несколько часов, в результате решили послать телеграмму в адрес правительства с требованием немедленно арестовать и предать суду незаконных гэкачепистов.

Не до шуток и партийным работникам: Ельцин издал указ: деятельность КПСС прекратить, ее оргструктуры распустить.

— Я тогда работал в крайкоме КПСС, — вспоминает В.Г. — 21 августа ко мне в кабинет вошли двое: штатский из прокуратуры и милиционер с автоматом. Первый предъявил документ:

— Прошу в течение 15 минут освободить кабинет и сдать ключи. С собой можете забрать только личные вещи. Все документы должны остаться в сейфе.

А в сейфе ни одной бумаги, только пустые папки с ботиночными тесемками. Ведь еще 19 августа нам поступила команда сверху: уничтожить все бумаги. Во дворе здания мы полдня жгли документы: списки, протоколы заседаний.

Несерьезное слово

После провала попытки переворота члены ГКЧП были арестованы — все за исключением министра внутренних дел Бориса Пуго, который покончил с собой. До сих пор остаются загадкой смерти маршала Сергея Ахромеева и управляющего делами ЦК КПСС Сергея Кручины.

Жертвам путча стали трое молодых людей, которые погибли 21 августа — двое случайно, третий убит выстрелом в голову при невыясненных обстоятельствах.

Парадокс: народ, который еще в марте на референдуме дружно проголосовал за Советский Союз, теперь, в августе, поднял на вилы тех, кто ратовал за его сохранение.

По телевизору крупным планом — трясущиеся руки Янаева, последняя судорожная попытка удержать историю за хвост. Но маховик запущен, и остановить его уже было невозможно.

Тогда путчистов именовали фашистами. Теперь принято говорить, что они были последними, кто предпринял попытку спасти Родину. Плановый переворот, который назвали коротким и несерьезным словом, похожим на звук лопнувшего мыльного пузыря — «путч» — отозвался в Хабаровске негромким эхом. И только позже стало ясно, что это начали рушиться стены СССР.